— Наш тоже не обещает, — подтвердил и я. — Зато лечить и летать умеет. И тоже ни от кого ничего не требует. Только чтоб веселиться без него не ходили, и всё.

— Да и Единый, по большому счёту, ничего такого не просит, — снова влез немолодой штурман, немало, как видно, передумавший по этому вопросу и решивший поделиться наболевшим. — Просто верь, не делай другим того, чего себе не желаешь, и воздастся тебе. А вот так, чтобы из всего мира монастырь сделать, это извините, это ваши личные придумки. И святого в них нет ничего, я властолюбие за версту чую. А уж других утеснять под таким предлогом, этого Единый точно не просил. Люди помнят, кто их в Лютую Зиму от смерти спас!

Последние слова он проговорил с явным вызовом и всё громче с каждым словом, прямо в глаза кому-то, подошедшему и остановившемуся за моей спиной. Разговоры вокруг смолкли, и я нехотя развернулся, чтобы поглядеть на этого кого-то.

— Здравствуйте, — просто сказал нам всем отец Николай, тот самый друг Арчи и мой знакомец по награждению Кирюхи в аэропорту Белого Камня. Он не стал никому протягивать руки для благословления и выполнять прочие приличествующие случаю обряды. Возникло ощущение, что к нам подошёл просто знакомый парень в странной одежде, вот и всё. Все невольно прониклись, оценив подход.

— Здоровей видали, — улыбнулся я ему. — Чаю хочешь?

Вовка удивлённо покрутил головой но пододвинулся, освобождаю отцу Николаю место рядом со мной.

— Полностью с вами согласен, — тихо сказал отец Николай немолодому штурману. — И чаю бы с вами с удовольствием выпил, но времени нет совсем. Артём, поговорить бы.

Я поднялся, но сильно-то и скрывая своё неудовольствие.

— Опять личная инициатива? — я в упор посмотрел на него. — И снова по чужой наводке? Ты для кого ошейничек-то у нас в тот раз выпросил, можешь мне сказать?

— Тот, для кого просил, — отец Николай виновато посмотрел на меня. — В том монастыре сейчас сидит. С остальными идиотами вместе. Так что да, личная инициатива.

— А смысл тогда нам разговаривать? — удивился я. — Полномочия у тебя какие? Никакие? Да и не буду я с тобой без Арчи и Лары разговоры вести, у меня от них секретов нет. Не хочу и всё.

— Вот полномочий как раз хватает, — уверил меня он. — У нас в последнее время много мест освободилось, анафему сутками поют. Повысили в сане и обязанностях. И я как раз через тебя хочу до Лары достучаться, не допускает она меня к себе, а дело зело срочное. И Арчи с ней, закрыт для общения наглухо.

Я молча смотрел на него, одновременно пытаясь дотянуться до эльфийки, всё больше удивляясь странностям сегодняшнего дня.

— Чего тебе? — раздался в моей голове незнакомо суровый голос Лары вместе с нешуточной головной болью. — Некогда, Артём!

Я, как мог, одними образами передал ей просьбу отца Николая.

— Вечером! — отмахнулась она. — Пусть на корабль часов в восемь приходит, попробую вырваться. А лучше будет, если ты сейчас с ним на «Ласточку» пойдёшь и будете вместе там меня ждать. Закройтесь там, и если кто чего от вас вдруг будет требовать или пытаться на борт попасть, поступайте с ним как с врагом, ясно? Сомневаться даже не смей!

— Куда уж яснее, — пробормотал я вслух и кивнул отцу Николаю. — Пойдём.

Я попрощался с мужиками, пообещав недоверчиво хмыкнувшему Вовке завтра всё рассказать, как на духу, и мы с отцом Николаем вышли из столовой. Половину пути мы проделали молча, говорить с ним я не хотел, и он чувствовал это. Отец Николай вздыхал, поглядывал на меня, и вскоре всё же не выдержал.

— Осуждаешь нас? — наконец спросил он меня. — Я, кстати, со вчерашнего дня всё знаю. По должности положено.

— А ты как думаешь? — я даже остановился, с удивлением глядя на него. — Зарвались вы здорово, это ни в какие ворота не лезет. Мир вам, понимаешь, не тот попался. Ну извините!

— Очень здорово, — на удивление спокойно согласился он со мной. — Но теперь так не будет. Теперь всё будет по-другому. Нам бы только преодолеть да превозмочь беду сегодняшнюю, и всё изменится.

— Свежо предание, — хмыкнул я. — Но верится с трудом. С чегой-то вдруг?

Отец Николай, невольно вздохнув и понизив голос, начал спокойным голосом вываливать на меня такие новости, что я невольно ошалел и потерялся, да и он сам был всё ещё под впечатлением от пережитого.

Оказывается, вчера под вечер прилетели гномы. Да не просто так, а всем своим великим флотом. На кораблях у них сидели все самые старые и авторитетные из старейшин, не хрен собачий. Охраняли их самые боевые отряды из гномской воздушной пехоты, и вид они имели решительный и злобный, на переговоры не настроенный.

Мало того, вверх по реке отправилась в путь практически вся их броненосная флотилия. Гномские мониторы, канонерки и прочие суда блокировали реку, зажав в портах боевые корабли всех княжеств, без разбора. И на крики, что мы же союзники, вы чего творите, не реагировали.

Гномы стремительно наращивали свою группировку здесь, в Белорецком уделе, без стеснений и оглядки на других, оттеснив на второй план разрозненные дружины остальных княжеств. Их дирижабли разгружались день и ночь на отдельном поле, выбрасывая из своих отсеков всё новые боевые отряды и тяжелое вооружение, боезапас, провизию и всё остальное.

Эльфы сразу были с ними в союзе, а человеческие маги из великих поглядели на такое дело, да и пошли жить в гномско-эльфийский лагерь, выразив этим самым свое отношение к церкви. Наша же летающая братия базировалась на основном аэродроме, просто потому что места на гномском не хватало. Да и так уж явно себя определять многие опасались, свои же.

И вот вечером того же дня, когда уселась первая неразбериха и поставили шатры, то есть вчера, люди не выдержали. К гномам и эльфам отправилась объединённая делегация из отцов церкви и княжьих людей. Их приняли, и попы по скудоумию своему поспешили и наговорили гномам много хороших слов, выражая опасливую благодарность за поддержку, и что саламандры у церкви на хорошем счету, так что опасаться вам нечего.

Но в ответ им сурово заявили, что это именно саламандры из великой и непонятной милости своей изволят терпеть в этом прекрасном мире такую паскудную организацию, как ваша церковь, а не наоборот. Не много ли вы на себя берёте, спросили у вконец обалдевших попов седобородые гномы, определяете тут, кто есть добро, а кто зло. Голова у вас не кружится ли, от излишней самоуверенности? Поправить не надо ли? А то ведь мы можем!

Пока попы, внезапно слетевшие с небес на землю, судорожно разевали рты и искали слова, переглядываясь друг с другом, приволоклись эльфы со своим войском и прочие маги, да и повторили им гномьи претензии на новый лад. И приятного в этом, добавил отец Николай, было мало.

Переговоры зашли было в тупик, да и как не зайти, попам было просто нечего сказать, а уж княжьи люди тупо боялись отсвечивать. Им бы хоть немного времени, на осмысление, на выработку общей позиции, но никто их отпускать не собирался.