сердце невыносимо болело из-за понимания, насколько же ему было плохо.

— Я тоже буду о тебе заботиться, любимый. Обещаю… — всхлипнув с трудом произнесла я. — Прости, что тебе снова пришлось из-за меня пострадать, что разругалась с твоими родными и с тобой…

— Кстати о них… — серьезно прошептал он, погладив меня по щеке. — Вики, я все рассказал дедушке о нашем браке по-пьяне и разводе…

— И как все прошло? — сжавшись от недоброго предчувствия, спросила я.

— Хорошо, мои самые родные люди нас примут, — ласково прошептал он. — Но ты не станешь официальным, полноправным членом Семьи Лукрезе, даже если я представлю тебя своей женой. Не потому что я к тебе не серьезен или у меня нет чувств. А потому что…

На миг он замялся, явно пытаясь подобрать слова, а после вдруг закусил губу и покачал головой.

— Вики, прошу доверься мне, — с болью попросил он. — Я не из простой семьи. Я даже не могу подобрать слов, чтобы сейчас рассказать тебе, что могу, а многое просто не имею права. Прошу дай мне время…

— Хорошо… — прошептала я.

Но Сандро будто чувствуя себя еще более виноватым, продолжил:

— Тесоро, я даже не знаю, где мы с тобой будем жить после Пасхи, и какой будет наша жизнь… — с плохо скрываемым отчаянием произнес он. — Вряд ли легкой…

— Выкрутимся, — максимально ободряюще и уверенно прошептала я. — С твоим умом и упрямством, успех неизбежен. Ты даже с того света меня вытащил!

Слегка кивнув на нас обоих, я самоуверенно добавила.

— Не без проблем и ошибок, но мы будем счастливы при любом раскладе. А если поссоримся то, у меня где-то есть наручники и двадцать коробок успокоительного.

— Так вот зачем ты на коробки с конфетами повесила стикеры «успокоительное», — притворно ужаснулся он. — Ты все заранее продумала…

Я постаралась ему светло улыбнуться и показать глазами, что даже ни на секунду не сомневаюсь в позитивном развитии событий. А ведь и правда, смысл переживать, если мы оба живы и получили вполне излечимые травмы? Я по глазам вижу, что его чувства и намерения ко мне серьезны также, как и мои.

Это раньше мы были просто влюблены и взбудоражены эмоциями, скрывая то, как каждый из нас боится трудностей на самом деле. А сейчас… Мы стали готовы их преодолевать.

Вместе.

Наши лица были так близко, что не знаю кто из нас первым потянулся к другому.

Обняв друг друга как получается после ожогов, мы целовались так словно не виделись целую вечность. И никогда я не была так счастлива растягивать каждую секунду своей жизни, как после понимания, что сама судьба дала мне второй шанс.

Жить и чувствовать все грани оттенков «вкуса жизни».

Не знаю сколько бы мы так целовались, если бы вдруг кто-то не ойкнул со стороны двери. Смущенно повернув головы к дверям, я чувствовала, как лицо заливается краской. Как-то я не подумала о том, что к нам еще кто-нибудь может войти.

— Скузами… — виновато извинилась синьора Агата, спеша следом за Федерико выйти из палаты.

— Мамма, папа, аспетта! — неожиданно для меня воскликнул Сандро.

А я, открыв рот смотрела то на него, то на опешивших родителей Летиции.

— Вики, я не успел вас познакомить, — мягко начал Сандро, сжав мою ладонь. — Это мои папа и мама.

От стыда хотелось провалиться под землю, особенно видя, как насмешливо поблескивают глаза Федерико сквозь круглые очки. Это подумать только…

Я… Запустила… В лицо… Тортом… Его отцу.

А еще думала, почему тогда в ресторане все смотрели на меня, как на самоубийцу? Так я еще и не просто запустила, я еще и жаловалась потом, какой его сын кошмарная, невыносимая и невоспитанная сволочь.

— Сынок, а ты как всегда… — с легкой тенью насмешки, протянул Федерико. — Умеешь находить самые правильные слова и говорить их лучший момент.

Посмотрев на родителей. Сандро неожиданно для меня заявил.

— Мам, пап, вы уже, конечно, догадались, что у нас с Викторией все серьезно, но я хочу вам это лично сказать, как и то, что мы с ней в Париже решили жить вместе. Но прошу никому кроме нашего круга об этом на Пасху не говорить…

— А кто еще приедет на Пасху? — невольно вырвалось у меня.

— Всего-то пара сотен родственников и еще несколько семей, с которыми мы дружим веками… — невесело усмехнулся управляющий репутацией. — И часть из них вы с Интерполом немножечко обидели.

— Кстати об обиженных, — неожиданно раздался голос Летиции у него за спиной. — Я тут случайно кое-что нашла очень интересное…

И, к моему ужасу, она подняла мой ноутбук, в котором я в самолете писала план мести «зажравшимся мажорам».

— Вики, а не расскажешь подробнее, что ты имела ввиду? — серьезно спросила она.

Глава 37

19 апреля

А судьбы хорошее чувство юмора.

Я же хотела познакомиться с родителями парня? Чтобы он меня представил как его девушку и не стыдился? Вот и познакомилась.

— Вики, а не расскажешь подробнее, что ты имела ввиду? — серьезно спросила Летти.

Я нервно улыбнулась… Рассказать? А может быть не стоит? Мне и так хочется провалиться сквозь землю.

Мало того, что я ума не приложу как дядя и тетя вообще могут быть родителями Сандро, кроме как приемными. Так теперь еще и все семейство выжидающе смотрит то на меня, то на мой ноутбук, в котором я сгоряча написала план мести их любимым детишкам.

В душе я задавала себе всего только один вопрос: как я только в здравом уме могла додуматься создать файл с названием «Я иду по ваши души, засранцы».

Хорошо хоть Федерико и синьора Агата решили, что на этом знакомство закончено и вежливо поспешили откланяться. Мама подошла и поцеловала каждого из нас в щечку, а Федерико, явно ничего хорошего не ожидая от нас, просто напутствовал.

— Ладно, детишки, — вздохнул он, с отчаянием глядя на нас троих. — Вы тут сильно не шумите и не разнесите больницу, по крайней мере сразу… В общем ведите себя хорошо и не позорьтесь больше обычного.

Летти и Сандро просияли ослепительными улыбками сорванцов, а я невольно повторила за ними. Вот уж точно, Федерико как никто другой точно знает, чего от нас троих можно ожидать.

Едва за их родителями захлопнулась дверь, как Летти снова вернулась к рабочему настроению и, указав на ноутбук, серьезно спросила.

— Вики, это правда ты написала? Комп без пароля…

Чувствуя, как спина становится липкой от пота, я смотрела на то, как Летти показала документ на моем ноуте, который я создала в самолете.

Однако стоило мне начать читать идеи, которые я написала в порыве злости и представить