– Какой вы предпочитаете? Я могу встретить вас на…

– Нет, пусть Соутер займется. Его это позабавит.

Конференц-зал был самым безопасным помещением во всей Солнечной системе, однако напоказ этого не выставлял. Места в нем хватало расположиться с удобствами шестерым. Красные занавески на стенах скрывали воздуховоды и обогреватели. Широкий темный стол был сантиметров на пять опущен, освобождая место для голографического дисплея. Не то чтобы здесь когда-нибудь пользовались голографическим дисплеем. Показушно, но не функционально. Марсианский военный атташе явился не для того, чтобы ахать над графическим дизайном, за что Авасарала была ему благодарна.

Сам атташе – Родес Чен – сидел сбоку стола между секретарем и помощником. Соутер тоже успел появиться раньше нее и пересмеивался с Родесом, откинувшись на стуле. Авасаралу ждала на столе жестяная тарелочка – белый хлеб с огурцом. Чен, завидев Авасаралу, поднялся, и остальные встали вместе с ним. Авасарала жестом попросила всех сесть.

– Спасибо, что собрались, – начала она. – Хочу быть уверенной, что наши марсианские союзники полностью в курсе ситуации со Свободным флотом.

– Премьер-министр Ричардс просила передать ее извинения, – ответил, опускаясь на место, Чен. – Дома еще не все улажено, и она предпочитает не отлучаться из здания правительства.

– Понимаю, – кивнула Авасарала. – А как ваша жена? Микаэла. Ей лучше?

Чен захлопал глазами.

– А… да. Да, гораздо лучше, спасибо.

Авасарала обернулась к Соутеру.

– Жена адмирала Чена училась в кооперативной школе вместе с моей дочкой Ашанти, – объяснила она. Чен, конечно, об этом забыл, если и знал. Честно говоря, девочки не особенно дружили, но надо разыгрывать все позиции, которые подставляет тебе мироздание. Она взяла сандвич, откусила и положила на место, давая Чену время оправиться от замешательства. – Я хочу попросить ваших сотрудников удалиться, – предупредила Авасарала.

– Им можно доверять, – ответил Чен таким тоном, будто соглашался.

– Я – не могу, – возразила Авасарала. – Мы не хотели бы никого обидеть, но им придется уйти.

Чен вздохнул. Его секретарь и помощник вежливо собрали свои вещи, кивнули Соутеру с Авасаралой и удалились. Соутер опустил голову – ждал, не предупредит ли система, что ушедшие кое-что оставили после себя. Грустно было бы, зайдя так далеко, пропустить в комнате жучка. Выждав немного, он мотнул головой.

– Итак, – предложила Авасарала, – переходим к делу?

Чен не возразил, и тогда Соутер вывел на экран схему нынешнего состояния Солнечной системы. На главной оси Солнце и кольцо-врата, а планеты, луны, станции и астероиды разбросаны согласно законам орбитальной механики. Пропорции, как всегда бывает со схемами такой величины, пришлось подправить, чтобы вместить все целиком. В действительности все дети человечества жили на каменных пылинках в океане. Графика и подсвеченные списки кораблей с траекториями скрывали это обстоятельство. Будь карта выполнена в истинном масштабе, смотреть было бы не на что. Даже Земля со страдающими на ней миллиардами заняла бы меньше пикселя.

Однако Свободный флот светился на ней желтыми огоньками. Единый флот – красными, отколовшиеся корабли Мичо Па и «будем считать их союзниками» из АВП – золотыми. Схема была грубой и неприглядной. Соутер курсором привлек внимание собравшихся к маячившим на краю системы вратам.

– Наша цель – станция Медина, – заговорил он своим на удивление высоким и мелодичным голосом. – Тому есть несколько причин, но главное: она держит за глотку путь к колонистским системам, в том числе к Лаконии, где, очевидно, открыл лавочку бывший офицер марсианского военного флота Уинстон Дуарте. Тот, кто владеет Мединой и ее обороной, контролирует все движение через кольца. Нам это заново откроет торговые пути и возможности колонизации, а Инароса отрежет от снабжающих его союзников.

Чен подался вперед, положил локти на стол, в глазах блеснуло отражение дисплея. На имя Дуарте он никак не среагировал. Хорошо держит лицо, да и ожидал этого упоминания. Ричардс не пытается отрицать роли марсианского флота в заварившейся каше. Вот и хорошо. Авасарала еще раз откусила от сандвича и пожалела, что не прихватила фисташек. После тренировок с нагрузкой аппетита не было, зато когда он возвращался, она жрала в три горла.

– До сих пор образ действий Инароса сводился к стратегии отступления, – продолжал Соутер. – Он предпочитал обобрать и забросить территорию, чем удерживать ее, а обеспечение брошенных им людей предоставлял единому флоту. Его выигрыш состоял в том, что мы не стремились растягивать оборону, а Свободный флот мог при каждом удобном случае атаковать силы Земли и Марса, а также своих собственных отщепенцев.

– Пираты, – заключил Чен.

– Пираты, – согласилась Авасарала. Тут все было ясно.

– Мы полагаем, что для Медины этот вариант невозможен, – продолжал Соутер. – Станция слишком важна, чтобы ее бросить. Если мы ошибаемся и Свободный флот уйдет и с нее… Ну, тогда мы выигрываем все, а он выглядит посмешищем.

– Он Медину не бросит, – вставила Авасарала.

– А рельсовые пушки? – спросил Чен. Любопытный ход, доказывающий, что Марсу известно о существовании оборонительной артиллерии. Авасарала не совсем поняла, чего он надеялся достичь, давая ей знать, что он знает. Соутер покосился на нее. Она кивнула. Нет смысла изображать неведение.

– Наш лучший источник – перебежчики из Свободного флота. Капитан «Коннахта» Па принадлежала к внутреннему кругу Инароса. Насколько нам известно, первую линию обороны Медины составляют установленные на станции чужаков рельсовые пушки. Кроме них, станция вооружена ОТО и оставленными Дуарте торпедами, однако рельсовые наведены так, чтобы уничтожить любой корабль, без пропуска проходящий во врата кольца.

– Это осложняет дело, – заметил Чен. – Вы думали над этой проблемой?

– Мы намерены послать сквозь кольцо корабль-обманку.

Пока Авасарала отвечала, Соутер вывел на экран изображение «Джамбаттисты». Корабль был не из красавцев: большой, угловатый, неуклюжий.

– На этом переоборудованном водовозе команда АВП из фракции Остман-Ясинского, – пояснил он. – На него загружено без малого четыре тысячи мелких судов. Спасательные шлюпки, легкие транспорты, старательские скифы. Чертово варево. Мы его называем своей жабой- пипой, хотя зарегистрирован корабль как «Джамбаттиста».

– И на нем четыре тысячи реакторов? – удивился Чен.

– Нет, – ответил Соутер. – Двигатели в основном на химическом топливе или на сжатом газе. Многие из них – не более чем индивидуальные реактивные ранцы, приваренные к стальным коробкам. Вот почему, прежде чем использовать, их необходимо доставить к кольцу. Это суда ближнего действия. Предположу, что половина из них и от кольца к Медине доберутся с трудом. Кроме них, там несколько тысяч торпед с разнообразными, но в основном маломощными боеголовками.