– Рыбалки-то? Нет. А вот постоять на берегу озера или в лодке на восходе солнца – да. Есть немножко.

Было у него и такое обыкновение: вспоминать мальчишеские годы на Земле так, будто она тоже подобное испытала. Наоми, хотя бы из любви к нему, понимала. Но все равно старалась поскорее перевести разговор на другое.

– Я долго спала?

– Еще шесть часов до начала стыковочной операции. – Джим, не глядя на часы, ответил на тот вопрос, который она подразумевала. – Бобби в мастерской, они с Клариссой и Амосом что-то доводят в ее боевом скафандре. Сдается мне, она мечтает в него влезть и не вылезать, пока не попадет на Медину.

– Ей, должно быть, странно командовать боевиками АВП.

Джим опустился в гель амортизатора, закинул руку за голову. Наоми пристроила голову ему на грудь под ключицей. Он был теплый. И выглядел среди теней беззащитным. Потерянным.

– Она с тобой об этом говорила? – спросил Джим.

– Нет. Просто мне так думается. Она большую часть жизни видела в астерах врагов, а теперь отправляется на корабль АВП, полный солдатами АВП. Мы – не ее племени. По крайней мере, раньше были не ее.

Джим кивнул, пожал ей руку и выскользнул из койки. Минуту Наоми молча смотрела, как он одевается.

– Что такое?

– Ничего.

– Джим, – позвала она и мягко повторила: – Что такое?

Услышав его короткий, прерывистый, покорный вздох, она поняла: опять он пытается ее от чего-то защитить. Натянув майку, Джим привалился к стене.

– Я как раз о том и хотел с тобой поговорить. Насчет засады, в которой погиб Фред.

– Говори.

Он заговорил. О том, как, пытаясь отвлечь Марко, связался с «Пеллой», как увидел Филипа, как разоружил торпеды. Рассказывал покорно, как малыш, признающийся, что съел последнюю конфету. Даже когда Наоми включила свет и тоже начала одеваться, он не захотел встретиться с ней глазами.

Амос его поймал и предложил закрыть ему допуск к управлению торпедами. Джим отказался. Только его молчание говорило о преступлении.

Наоми постояла, перебирая свои эмоции, как разбросанные неожиданным изменением курса предметы. Ужас при мысли о смерти Филипа. Гнев на Марко, подставившего ее ребенка. Вина не только перед Филипом, но и перед Джимом. За то, что он попал в такое положение, вынужден ради нее идти на такие компромиссы. Каждое из этих чувств было ожидаемым, но откуда взялось раздражение? Не то чтобы на Джима, и не на себя, и не на Филипа. Просто она уже столько раз горевала, что не желала горевать снова.

– Спасибо, – тяжело и глухо проговорила она. – Что тебе не все равно. Что стараешься меня уберечь. Но Филипа я потеряла. Не сумела спасти, когда он был маленьким. Не спасла и теперь, когда он практически взрослый. Дважды, а дважды – как всегда. Я не умею отказаться от надежды, что он все-таки уцелеет. Но спасаться ему придется самому.

Она смахнула предательскую слезу. Джим нерешительно шагнул к ней.

– Спасать себя он должен сам, – повторила она чуть жестче, чтобы Джим не вздумал прикоснуться к ней, забормотать что-нибудь ласковое и утешительное. – Как все.

* * *

Видимый невооруженным глазом, «Джамбаттиста» не выглядел красавчиком. Длиннее памятного «Кентербери», шире в талии, со множеством открытых вакууму ячеек, где хранился лед, собранный в кольцах Сатурна, из отловленных комет и прочих источников по всей системе. Он так топорщился рабочими фермами, наружными креплениями для мехов, добавочными маневровыми и антеннами, что его ободрала бы наголо даже самая разреженная атмосфера. Зато торпедных аппаратов не было. И ОТО тоже. Корабль облепили тысячи крошечных суденышек, а для их защиты предполагалось, видимо, заискивающе улыбаться и отстреливаться из пистолетиков.

В рубке Бобби положила одну ладонь на плечо Наоми, другую – Джиму.

– Все дергаетесь?

– Я в порядке, – ответила Наоми в один голос с Джимом, ответившим: «Да».

Наоми добродушно хмыкнула. Такой счастливой Наоми давно ее не видела. Десантница расхаживала по рубке, на каждом шагу щелкая магнитными подошвами. Наоми эти щелчки нервировали. Случись «Роси» резко взять с места, магнитные крепления либо прикуют Бобби к палубе, переломав бедра, либо сорвутся, и тогда она разобьется о стену. Не то чтобы опасность была реальной. Просто Наоми, как и Джим, все еще дергалась. Хотя бы немного.

Наоми отслеживала тормозной путь «Джамбаттисты». Главные двигатели отключены, дюзовый выброс, остывая, уносится от корабля. Корабль приближался к ним. Шесть тысяч кэмэ. Пять и три четверти. Пять с половиной.

– Хорош, – заговорил по корабельной связи Алекс. – Хватайтесь там за что-нибудь. Начинаю стыковочный маневр.

Наоми с облегчением услышала, как Бобби пристегивается к креслу у нее за спиной. Амос с Клариссой передали, что закрепились.

– Постучишься? – попросил Джим.

Она открыла связь по направленному лучу. После долгой паузы перед ней возникло лицо из детской сказки про волка в человеческой шкуре – белая борода и соль с перцем в волосах.

– Кве са, «Джамбаттиста», – заговорила Наоми. – «Росинант», вир. Ес гут аллес ла?

Волк ухмыльнулся.

– Бист бьен, сера Нагата суэр. Давайте сюда вашу воительницу и давайте напинаем этим хренам а л’энверс а пукис.

Наоми рассмеялась – не столько на вульгарную шутку, сколько от радости, с какой выдал ее старик.

– Бьен. Готовимся к стыковке. – Прервав связь, она обратилась к Алексу: – Стыковка разрешена.

За спиной у нее мелодично мычала Бобби. Мотива Наоми не узнала, но звучал он резво и бодро, пожалуй, даже игриво. «Роси» дернулся, все амортизаторы повернулись на несколько градусов, компенсируя разворот. Они почти уравняли орбиты. Разница всего в несколько метров, а маневровый в умелых руках Алекса сведет этот разрыв до нуля.

– Он тебя знает, – заметил Джим.

– Не одного тебя люди узнают, – отмахнулась она, следя, как «Роси» выдвигает с тыковочную трубу и крепит ее к шлюзу «Джамбаттисты». Рядом с баржей корвет выглядел карликом. Мухой на лошадиной спине. От величия задуманного у нее перехватило дыхание. Эти два корабля – лазутчики, малая сила. В расколотой войной системе их легко потерять из виду. Вся надежда на то, что они крошки, невидимки. А какие громадные.

– Еще реверансы будут? – ' осведомилась Бобби. – Если нет, я одеваюсь и пошла.

– Ты ради прохода по трубе надеваешь свою броню? – удивился Алекс.

– Ты же знаешь, – напомнила Бобби, – второго шанса произвести первое впечатление не будет.

– Потрясно, – заявил Алекс.

– Встречаемся в шлюзе, – бросил Амос по связи.

Наоми оглянулась на Джима. Тот нахмурился.

– Что ты сказал, Амос?