мне дал Геральд, висело на крючке, но я не помню, чтобы относила его. У Люцифера не было душа, только большая белая ванная, похожая на огромный казан для плова. Не знаю можно ли мне использовать её на большее время, чем просто душ, но я хотела расслабиться. Поэтому обнаружив различные гели для душа на полке, открыла воду, закрыла слив пробкой, настроила нужную температуру воды и щедро налила туда фисташкового геля. «Странный выбор, Люцифер». — мне стало смешно, что сын Сатаны пахнет фисташкой.

Спустя несколько минут, я опустилась в воду по грудь и закрыла глаза.

Воспоминание из сна.

— Дитя, перестань уже себя жалеть. Закрой страницу своей Земной жизни. Я даровал тебе нечто большее. Люди буквально влюбляются в свою боль, они просто не в состоянии её бросить. Только ты уже не человек и в состоянии уничтожить всё, что тебя тревожит.

Конец воспоминания.

— О, Сатана! Девка, если ты сейчас же мне не ответишь, я сломаю дверь и войду. Если ты решила утопиться, то дождись, когда будешь жить с Мими! — кричал Люцифер, барабаня по закрытой двери.

Я погрузилась в себя настолько, что не слышала до этого момента ни единого стука.

— Да выхожу я! — я вылезла из ванной и обмотала вокруг себя полотенце, но выходить не торопилась.

— Слава Сатане! Время 7:00. У тебя занятия скоро. У кого урок? — наверняка у него были красные от злости глаза и он недовольно пыхтел за дверью. Будто я заняла ванную на сутки.

— У Фенцио! — я резко открыла дверь и стоящего за дверью мужчиной обдало паром. Он скорчил недовольное лицо и упёрся своими красными бусинками мне в глаза.

— Дорогая соседка, не нужно на меня кричать, иначе твои 72 часа закончатся, не успев начаться. У меня тоже лекция у Фенцио. Я покажу тебе кабинет. — он перестал контролировать эмоции и махал руками, словно он летает с помощью них, а не крыльев.

— А что взамен? — я уперла руки в бока и смотрела на него с прищуром.

— Почему ты спрашиваешь? — он недоуменно уставился на меня.

— Потому что ты сын Дьявола, Люцифер, демон, а мы ничего не делаем просто так, — я широко улыбнулась, и он растянулся в улыбке в ответ.

— Ответы, Виктория. Мне нужны ответы, — и моё сердце пропускает удар.

Да что он до меня доебался? Почему я должна давать соседу на три дня какие-то ответы? Кто бы мне их дал! Если бы я знала, что он будет выворачивать мне душу, то соврала, что отправлюсь в Ад и ночевала бы в тех горах эти три дня.

— Всем нужны ответы, Люцифер. Мне тоже, — я смотрела ему прямо в глаза, хотя имела огромное желание убежать как можно дальше и не возвращаться.

— Предлагаю не тратить время и собираться к Фенцио, — мне не удалось сделать и маленький шажочек, как Дьявол схватил меня за руку, но замер, и его глаза из красного покрылись бледной пеленой, так обычно видят слепые. Я резко вырвала руку из его хватки и глаза Люцифера вернули прежний цвет. Он сморщился и пытался понять, что я сделала с ним.

— Что ты творишь?! Зачем руки распускаешь? Кто тебя просит, Люцифер? Ты родился чтобы всё портить? ЗАЧЕМ? — я кричала, и с каждым сказанным словом мой голос начинал хрипеть. Сердце отчаянно билось о грудную клетку умоляя выпустить и оставить несчастный орган содрогаться на полу.

— Кто ты, Виктория? Кто ты?! — он с хитростью смотрел на меня. — Я знаю этот запах. Так пахнет Смерть. Я много лет живу между Адом и Раем. Так кто ты? — его скулы ходили туда-сюда, а ноздри раздувались как у быка от подступающей злости.

— Я НЕ ЗНАЮ, ЛЮЦИФЕР. Я ДЕМОН И ВСЕГДА ИМ БЫЛА, — я чувствовала как мощная внутренняя энергия внутри меня бушевала, умоляя дать выход всему, что накопилось.

— Лгунья! — сын Дьявола замахнулся и на его руке заиграли языки пламени, но как только он хотел направить огонь на меня — пламя резко потухло, и его рука стала смертельно бледной, но он улыбался. Нагло улыбался мне в лицо!

— Люцифер, перестань, — мне начинало это надоедать. Я не знала, как у меня это получалось и не могла ему ничего объяснить, даже если бы сильно захотелось, но судя по его взгляду он понимал всё сам.

— Первородная сила, — он облизал свои губы и растянулся в улыбке как довольный Чеширский кот. — Но защита не осознанная. Малышка Виктория, неужели твой отец Всадник? — Люцифер испытывал радость, когда выплевывал эти слова мне в лоб. Он ждал повиновения, чистосердечного, но мне нечего ему сказать.

— Боже, нет! Прошу тебя, давай закончим этот концерт, я не хочу с тобой говорить! Я съеду сегодня же! — мне удалось обойти его, хотя удержать он меня уже не старался. Красноглазый добился своего и теперь с гордостью смотрел на меня.

— Собирайся. Мы опаздываем, — он рассматривал свою руку, которая постепенно возвращала свой естественный цвет.

— Люцифер, нет никаких мы! Есть ты и есть я! Каждый сам по себе и сам за себя. Я не хочу с тобой разговаривать, сотрудничать, выяснять отношения и вообще отстань! — я размахивала руками, ибо истерика и феерия эмоций накатывала снова и снова, и я не понимала, как это остановить. Энергия скапливалась где-то в районе грудной клетки и словно набатом отбивала: «Выпусти меня! Уничтожь его!»

— Послушай меня, мне абсолютно нет до тебя никакого дела. Ты крошка от хлеба и мне безразличны разговоры с тобой, судьба твоя, кто твои родители и какова на вкус твоя ущербная энергия. Хотя уверяю, у могильного холода нет энергии, — он безжалостно выплевывал все слова в мой адрес, с оскалом глядя в глаза, казалось, что я затронула его огромное эго.

Я доставала вещи, чтобы наконец-то собраться на лекцию и после его речей замерла. Сердце невольно снова заколотилось и воздух куда-то пропал.

Начало воспоминания.

— Вики, убери свои руки от меня! Мне плевать на тебя и твоя дальнейшая судьба меня вообще не интересует! Просто уйди и не мешай мне быть счастливым БЕЗ ТЕБЯ! — бывший родной человек хлопнул дверью перед лицом и ушел.

Вики сидела на полу и рыдала. Слова словно яд уничтожали всё то добро, которое хранила в себе девушка эти годы. Боль словно колючая проволока окутала тело и дышать было так трудно, но так необходимо. Она терпела, ведь у неё нет выбора, невозможно удержать человека, который хочет уйти. Как говорила её бабуля: «Несчастная любовь — это как… боль в горле. Вполне совместимая с жизнью, просто