И почему я раньше думал, что отцовские думы и разговоры с бондами скучны?

— Отец, Растранд? Правда? Но ведь там…

— Сейчас там никого нет. Три года назад на нее напали и вырезали всех жителей подчистую, а дома сожгли. Но там есть неплохие пастбища, есть место для пашни, рядом море с рыбой, лес, речушка с пресной водой. Да, вам придется всё строить заново, но это будет ваша земля, и вы сможете защищать ее! На первых порах я с вас ничего брать не буду, наоборот, помогу. Дам скот, инструменты, зерно. Попрошу только одно: коли случится беда, с которой я не смогу сладить сам, вы придете на подмогу. И я, коли что, помогу вам.

Полузубый смотрел на отца, не отрывая взгляда. Он так напряженно его слушал, что даже не сразу понял, что от него ждут ответ.

— Это как же? — наконец пробормотал он. — Так просто дашь нам землю? И не попросишь ничего?

— Вы же рунные! Свободные люди. Я твой лендерман и буду защищать тебя перед другими ярлами, а ты отвечаешь передо мной за своих людей. Понимаешь?

— Да.

У Полузубого аж руки затряслись от переживаний. Видать, не так уж сладко было жить диким в бриттландских лесах, раз он радуется Растранду. Впрочем, он еще не видел ту деревеньку.

— Потом обговоришь с Кнутом, сколько чего тебе нужно собрать. Засеять вы еще успеваете, у нас весна поздняя, так что может еще и с урожаем к зиме выйдете. Пусть твои умельцы посмотрят, как наши дома построены. Лучше ставить так же, чтоб не замерзнуть потом. Для скота пристрой тоже в доме делать, иначе погибнет весь, да и вам теплее. Дрова заготавливайте впрок, самое меньшее на месяц-другой. Бывают метели по седмице и больше.

Полузубый согласно кивал, вот только всё ли он разумел?

— А теперь о наших бедах. Вот уже второе лето перед входом в бухту вертится то один, то другой корабль с сильными хирдманами. Отпугивают торговцев, нас не выпускают. Вы первые прошли. С голоду не помираем, но вот железа у нас своего нет, только привозное. Впрочем, дело не только в железе…

— А кто это? — спросил Альрик. — Кто закрыл вход?

— Наймиты. Чьи не говорят, но и так несложно понять. Когда пытался с ними поговорить, их хёвдинг сказал, что я слишком слаб и не могу защитить свои земли, потому мне должно пойти под руку ярла. А кто из ярлов ближе всех?

— Неужто Скирре? — ахнул я.

— Вот-вот. После суда год переждал, а потом вон чего устроил. Силой не получилось отомстить, так он на хитрость пошел.

— А если к Рагнвальду пойти? — спросил Альрик.

— И что сказать? Не пойми кто крутится на пороге, а у меня силенок не хватает прогнать? И что конунг скажет? Да он первым предложит обратиться за помощью к ярлу. А после того недолго и впрямь под его руку попасть. К тому же они никого не убивают, на Сторбаш не нападают. Может, и вовсе скажут, что, мол, тварь морскую выслеживают. И кто им помешает? Нет, к Рагнвальду в таком деле обращаться без толку. — Отец тяжко вздохнул. — Я людей в свои деревни отправил с вестью. Там вроде бы спокойно пока, но в каждую из них наведались странные люди, ходили, высматривали, сколько жителей да богата ли земли. Скирре, поди, уже их своими считает.

— А насколько сильны те хирдманы?

— Хускарлы больше, но один хельт точно имеется.

— Прогнать их мы, наверное, прогоним. Но дальше-то что? Даже если до зимы просидим тут, на другой год они снова вернутся.

— Не знаю, — понурился отец. — Я ведь уже думал навестить Скирре. Сначала поговорить, а там, может, и впрямь под его руку пойти…

— Вот уж нет! — воскликнул я. — Зачем это? Чтобы он твои деревни и дальше разорял на потеху перворунным? Почему ты должен на поклон идти?

Ульверы молчали, обдумывая такую беду. И вдруг Простодушный спросил:

— А часто те корабли меняются?

— Нечасто. Они же тут как… На ночь на берег выходят, а днем возле бухты стоят. Так-то вырваться можно. Вот только куда и что дальше делать? Я же думал сходить в Кривой Рог или в Хандельсби, нанять хирдманов покрепче и прогнать вражин. Да вот дальше-то что делать? Тот хёвдинг мне прямо сказал, что если уйду за подмогой, вернусь на пепелище.

— Надо их всех убить, а корабль утопить, — резко сказал Херлиф. — И следующий тоже. Зря вчера на пиру гуляли, сразу надо было. Чтоб они не успели себе подмогу кликнуть.

— Верно, — согласился Альрик. — Не знаю, насколько широк кошель у Скирре, но больше двух хирдов с хельтами он вряд ли нанял. А если оба хирда сгинут без следа, кто снова согласится к нему пойти? Я бы не пошел. И не только из-за дурных слухов. Какой крепкий хирд согласится простоять год без дела? Да, серебро они получат, а руны? И само дело гнилью попахивает. Нет, толковый хирд на это не пойдет. Разве что своих пошлет, но это уже прямое нарушение воли Рагнвальда. Хоть один выживет, и конунг изгонит Скирре с Северных островов, забрав его земли и богатства.

— Значит…

— Значит, надо убить тех хирдманов. Ты как, Полузубый? Пойдешь с нами?

— Пойду. Но в морском бою бритты не сильны.

— Ничего. Кто-то должен напасть на их стоянку. Вырежьте там всех и зачистите место, словно и не было там никого. Эрлинг проводников даст, главное, не убейте их по дороге.

— Резать нордов? — Полузубый усмехнулся. — Это мы запросто.

— А я бы лучше с корабля. Давненько мы с тобой не сражались, а, Кнут? — подмигнул своему заплечному Эрлинг.

— Так еще лучше. Нам нужны крепкие бойцы на «Сокол». Но корабль мой, и главный там я. Сможешь ли ты на один бой пойти под мою руку?

Альрик сощурил глаза, выжидая ответ. Отец развел руками.

— Как ты и сказал, корабль твой. Как скажешь, так и будет.

— Договорились. Плату я не возьму, не чужие всё же, но вся добыча с корабля наша.

— Согласен. И с бриттам уговор тот же. Что в лагере найдут, то их будет.

Полузубый широко улыбнулся, показав огромные прорехи в зубах.

— Кнут, собирай людей. К вечеру выйдем, зажмем их возле берега.

Заплечный отца вместе с сыном покинул тингхус, Полузубый отошел к своим, чтобы рассказать о заключенной с нордами сделке. Эрлинг тоже встал, но смирно сидевший Эмануэль поднялся, положил ему руку на плечо и сказал:

— Еще не всё, лендерман.

— Ну что такое? — раздраженно бросил отец.

Ему не терпелось надеть кольчугу, старый