не знает подробностей и того, что Эля пока сыта по горло семейным «счастьем».

— Нет-нет, это Илья сам. Может, скучно ему. А может, тщеславие. Мечтает гидом поработать.

Эля всегда была проницательной, но вот в этот раз так и не смогла понять, правду говорит Любаша или лукавит.

Как бы то ни было, поехать ей очень хотелось. Во-первых, побывать в Саратове.

А во-вторых? Эля призналась себе, что Илья вызывает в ней жгучий интерес. Ей хочется узнать его получше, вот в чём дело!

На следующий день Любаша расцеловала собак, закрыла дом, и они вышли за ворота, где их уже ждал на машине Илья.

— Любаня, садись, — он открыл одну из задних дверей. Потом открыл вторую и слегка поклонился Эле: — Здравствуйте, Эльмира Маратовна! Присаживайтесь.

Эля махала Любаше, пока поезд не тронулся, будто расстаются не на неделю, а на год, так привыкли друг к другу.

Илья ждал её, стоя у машины. Сегодня он был в джинсах и синей футболке, которая очень ему шла. Кудри собраны на затылке в «хвост», как обычно, и даже непослушная прядь лежит на лбу. Вот только небритость пропала. Оказывается, он иногда бреется. А то Эле всегда было любопытно, как же эта самая небритость, почему-то считающаяся сексуальной, постоянно поддерживается на одном уровне?

— Эльмира Маратовна, — он опять придержал для неё дверь, но на этот раз ещё и подал руку, помог устроиться; теперь на переднем сиденье.

Прикосновение его теплой ладони к её вечно прохладным пальцам показалось Эле очень волнующим. Она себя не узнавала; всегда была такая собранная, слегка ироничная, холодноватая. Почему-то общение с Ильёй настраивало её на романтический лад и будто заставляло чувствовать себя девчонкой. А ещё надо как-то наладить с ним общение. Извиняться нельзя, он поймёт, что Любаша рассказала ей всё. Нужно действовать хитрее, не напролом. Но Эля не умела хитрить как следует. Потому, набравшись сил, сказала, когда они выехали с парковки:

— Илья! Я думаю, мы уже достаточно долго живём по соседству и общаемся, и с телефоном вы мне очень помогли… Может, ну их, эти церемонии?

— Ну наконец-то! — разулыбался он, бросив на неё быстрый взгляд. — Долго же мне пришлось ждать этих слов! Я уж испугался, не туповата ли ты!

Вместо того, чтобы возмутиться, Эля расхохоталась. Она уже не помнила, когда смеялась так. Он неисправим! Опять в своём репертуаре…

Они гуляли по городу почти до ночи, посмотрели все достопримечательности, ели мороженое и пили кофе в летнем кафе на набережной.

Илья был не болтлив, но достаточно разговорчив, остроумен, когда не прикидывался этаким деревенским простаком, умел поддерживать беседу.

Эля удивлялась, насколько ей с ним легко. Дима был у неё первым и единственным, и никогда она после той дискотеки не была в ситуации знакомства с мужчиной. Конечно, она знакомилась с коллегами, друзьями Димы, общалась с пациентами мужского пола в поликлинике. Но это всё совсем другое.

Знакомство с Ильёй, его узнавание протекало очень легко и приятно. Эля честно не могла понять, почему он один? Настолько любил жену? Или настолько сильны комплексы? Она готова была спорить на что угодно, что женщины обращают на него внимание. Есть ещё вариант: возможно, он просто предпочитает свободу и независимость. Эта причина казалась Эле наиболее вероятной.

Домой они возвращались ночью и договорились, что с собаками гулять сегодня, конечно, не пойдут. И его Лис, и Дик с Греем были спущены с цепи ещё перед отъездом, так что нагулялись по участкам.

Эля очень устала и не заметила, как уснула. Проснулась, видимо, от пения сверчков, доносившегося через открытое окно машины. Машина стояла недалеко от ворот дома Рамиля и Любаши. Илья молча сидел рядом, не будил её.

— Давно мы приехали?

— С полчаса назад.

— А почему не разбудил?

— Жаль было будить.

Эле некстати вспомнилась фраза, вычитанная в интернете: «Если любишь человека, дай ему поспать».

Никогда никто не берёг её сон. Её будили без церемоний, если нужно было что-то узнать, спросить, о чём-то попросить. Никогда никто не сидел вот так рядом и не охранял её сон.

— Спасибо, — хрипловатым от сна голосом сказала она. Хотела отстегнуть ремень безопасности, но обнаружила, что он уже отстёгнут. Илья и об этом позаботился.

— Не забоишься одна? — улыбнулся он.

— Нет, конечно! Собаки же есть. Без них бы не осталась одна ни в коем случае.

Она открыла дверцу, и Илья вышел следом.

— Пойдём, покажу двери на мой участок. Заодно сам лично закрою твои ворота изнутри и подожду, пока запрёшься в доме.

— В саду есть двери на твой участок?

Она не знала об этом.

— Да, мало ли что-то очень срочное. Так что можешь в гости ко мне приходить, не привлекая пристального внимания общественности, — улыбнулся он.

Элю смутило такое предложение. Интересно, почему тогда они с Любашей шли к нему через улицу? Видимо, на случай если спит? Или не один… Или спит и не один.

Почему-то эта версия не устроила Элю, хотя наверняка Любашей двигали именно такие причины.

Небольшие двери были в самом дальнем углу огорода. Эля в этой части огорода не была, там росла картошка. Потому и не заметила двери. Закрывались они на засов, чтобы собаки не открывали, как пояснил Илья, а над засовом была прорезь для того, чтобы просунув руку, можно было открыть двери со стороны соседей.

— Я буду тут приходить, так что не пугайся. Собаки меня знают. И ты тут приходи. А теперь пойдём, подожду, пока ты в доме закроешься. Потом уйду здесь, закрою на засов, а за машиной приду через улицу.

Эля насыпала корм собакам и взялась за ручку двери.

— Спасибо за чудесный вечер, Илья!

— И тебе спасибо. Ну раз нам обоим понравилось, то нужно повторить. Завтра отдых и прогулка с собаками, а на послезавтра изобрету какую-нибудь культурную программу, если ты не против.

— Хорошо, — улыбнулась Эля и шагнула в сени.

Закрыв двери, она смотрела в маленькое оконце, как Илья скрывается в темноте.

…Они сидели с удочками на берегу небольшой речушки, протекающей недалеко от села. Илья был категорически против того, чтобы идти рыбачить в форелевое хозяйство, располагавшееся прямо в селе. Он заявил, что там кто угодно поймает, даже двухлетний ребёнок, а рыбачить надо по-настоящему.

Хорошо ему рассуждать! Он уже трижды поймал, причём, довольно крупную рыбу. А у Эли даже не клевало ни разу!

Ей очень хотелось поймать, чтобы он ахнул просто! А то бросает на неё украдкой сочувствующие взгляды, пытается скрыть улыбку, думая, что она не замечает.

Но