Зверушка затряслась в ознобе.

– Еще ты подарила мне чехол от дождя для хвоста, расшила его белым жемчугом, сказала, что мой хвостик прекрасен, поэтому его надо беречь как зеницу ока, он такой в Прекрасной Долине один.

Зефирушка попятилась.

– Чехольчик с жемчугом? Я? Тебе? Ты… ты… О нет!

– Да. Я белка Матильда, – донеслось из клетки с колесом.

– Не может быть, – ахнула Зефирка, – ты же…

Договаривать мопсиха не стала, она сообразила, что надо замолчать.

– Была красивой, толстенькой, пушистой, с крепенькими коготками, – договорила белка, – а теперь! Да меня родная мать не узнает. Я тощая, лысая и, наверное, скоро умру, потому что мне нельзя возвращаться в Прекрасную Долину. Меня там все ненавидят.

– Ты хотела погубить нашу страну[3], – напомнила мопсиха, – предала нас.

– Зефирка, я была гадкой и глупой, – всхлипнула Матильда, – хотела стать главной помощницей злого волшебника. Думала, что он захватит Прекрасную Долину, сделает всех ее жителей рабами, а меня за помощь объявит королевой.

– Но Феня и Мафи сумели собрать Амулет Добра, злобный колдун остался с носом, – воскликнула Зефирка, – а тебя выгнали. Ты права, Матильде путь домой закрыт. Черчиль наложил волшебную печать на твой пропуск, для тебя проход в мир Хранителей никогда не откроется.

– Знаю, – прошептала Мотя. – Со мной одной так поступили. Никого прежде столь жестоко не наказывали.

– Но и ты сделала то, что никто раньше не совершал, – заметила Зефирка. – Похоже, черный колдун подло поступил с верной помощницей. Где твои тридцать золотых монет, Матильда? Тебе заплатили за предательство?

– Черный колдун очень разозлился, что Прекрасная Долина уцелела, и поэтому отдал меня в рабы злому ученому Дмитрию Ивановичу, – ответила белка, – он делает всякие лекарства и продает их людям. Те глотают таблетки, становятся от них жадными, злыми, глупыми. А профессор получает за пилюли много-много денег. Он очень скверный, но умный человек. Видишь, сколько у него книг? Больше, чем у Черчиля.

– Этот слишком умный ученый посадил тебя в клетку, – фыркнула Зефирка, – заставил бегать в колесе. Он любит мучить животных?

– Ему наплевать на нас, – пояснила Матильда, – вон там, у батареи, черная тряпочка. Видишь?

Зефирка прищурилась.

– Да.

– Это кот Сан Саныч, – чуть слышно пояснила Матильда, – профессор на нем свои лекарства пробует и совсем его не кормит, и мне тоже есть почти не дает. Я ему электричество вырабатываю, ношусь в колесе сутками без сна и отдыха. Иногда профессор мне швыряет неочищенную картошку. Я половину сгрызу, а вторую Сан Санычу отдаю и…

Зефирка перестала слушать Матильду, она одним прыжком очутилась около окна и закричала:

– Сан Саныч, дорогой, очнись! Это я! Зефирка! Дочь Мули! Сейчас унесу тебя отсюда.

– Спасибо, – еле слышно сказала «тряпочка».

Зефирка побежала к лифту, наклонилась над отверстием и крикнула:

– Жози, ты можешь корзинку вниз спустить?

– Легко, – донеслось в ответ, – но это долго, лучше тебе по желобу съехать.

– Это для Сан Саныча, он ходить не может, – объяснила мопсиха, – я положу кота в корзинку, а ты аккуратно доставь его к себе.

– Сан Саныч? – поразилась Жози. – Он же огромный, больше пуделя Снапа, не влезет в лифт.

Зефирка не стала ничего объяснять, она вернулась к коту, легко подняла его, отнесла к подъемнику и сказала:

– Не бойся, сейчас окажешься у Жози, поешь, попьешь, и все будет хорошо.

Сан Саныч шевельнул ухом, Зефирка дернула за веревку, корзина медленно поехала вниз. Мопсиха легла на живот, спустила задние лапки в желоб, стала ждать, когда Жози сообщит, что можно отправиться в обратный путь, и услышала стон Матильды:

– А я?

– Ты предательница, – ответила мопсиха, – получила то, что заслужила.

– Пожалуйста, прости меня, – взмолилась белка, – я давно раскаялась. Мне очень стыдно. Ах как жалко, что нельзя повернуть время вспять, я бы никогда не стала служить злу. Помоги мне, Зефирушка. Если ты сейчас уйдешь, я пойму тебя. Я заслужила свое наказание.

Мопсиха вернулась к колесу. В ее душе шла тяжелая борьба. Выпустить Матильду из клетки? Но из-за белки чуть не погибла Прекрасная Долина со всеми Хранителями. Страшно представить, что бы случилось с людьми, окажись они без защиты. Черчиль поступил правильно, когда выгнал предательницу. Но сейчас Матильда кается в своих грехах, плачет, ей очень плохо и физически и морально, она погибает. Как поступить? Уехать вниз к Жози, выпить с подругой какао, угоститься вкусным пирожным и забыть о запертой в неволе изголодавшейся белке? Она негодяйка! Так ей и надо. Если продаешь друзей за золотые монеты, то будь готов к тому, что у тебя будет много денег, но не останется друзей. Но захочет она, Зефирка, лакомиться какао, зная, что наверху умирает от голода Мотя? Простить ее? Или нет?

Матильда легла на дно клетки, свернулась клубочком, прикрылась лысым хвостом и притихла.

– Зефирка, – донеслось снизу, – Сан Саныч у нас, можешь ехать, какао уже готово.

Мопсиха пошла к лифту, хотела спустить задние лапки в желоб, потом вдруг, сама не зная почему, обернулась и посмотрела на белку. Мотя лежала с закрытыми глазами, она больше не просила ей помочь, не плакала, поняла, что Зефирка никогда не простит предательницу, и приготовилась умирать. У лучшей портнихи Прекрасной Долины сжалось сердце. Зефирка вспомнила, как старательно шила для роскошного пушистого хвоста белки чехол, украшала его жемчугом. Перед глазами Зефирки появилась гостиная в родном доме, большой стол, за которым сидят Муля, Капитолина, Марсия, Куки, Мафи и она, Зефирка. Вот открывается дверь – и входит Матильда, она несет сумку, где позвякивают банки со сваренным ею вареньем, и среди них непременно есть абрикосовое с грецким орехом, оно приготовлено специально для Зефирки. Мопсиха вздрогнула, прогнала видение и наклонилась над отверстием.

– Жози! Подними корзинку, надо спустить еще кое-кого.

Потом она повернулась к колесу:

– Матильда, где ученый хранит ключ от клетки?

– В верхнем ящике стола, – прошептала белка.