— Шутка, Каролина, шутка, — он откровенно смеется надо мной, видя мою реакцию.

Потом вдруг его лицо становится серьезным.

— У тебя есть мужчина? — спрашивает и смотрит на окна дома, по всей видимости, ища окна моей квартиры. — Тогда почему он не отвезет тебя.

— Я не хотела бы обсуждать свою личную жизнь. Твой отец никогда не позволял себе ничего подобного. Давай будем брать пример с него.

— Мой отец, — ухмыляется Брендон и опускает взгляд, — тебе лучше не знать про моего отца.

Смотрит на меня исподлобья.

— Считай, тебе повезло. Может, в знак благодарности, что жизнь его спасла. А, может…

— Хватит, Брендон, — останавливаю его я. — Я не хочу это обсуждать.

— Ладно, — соглашается он. — Тогда помоги мне.

— В чем? — недоумеваю.

— Понимаешь, — мне кажется он сейчас искренним и серьезным, — мы, иностранцы, опасаемся ходить в ваши злачные места. В ночные клубы, например. А где мне еще познакомиться с девушкой? Я против служебных романов. Поэтому на работе — не вариант.

Я киваю с улыбкой, вспоминая, что только что он неудачно шутил про секс без обязательств. Брендон замечает эту мою улыбку.

— Ты — не в счет, — говорит серьезно.

Опять киваю.

— В общем, я прошу тебя сопроводить меня в клуб. В качестве переводчика. Ну и мне так будет спокойнее. Ты же местная.

Пристально смотрит на меня. Без тени улыбки на лице. Он сейчас серьезен как никогда.

В принципе, в его словах есть разумное зерно. Господин Браун тоже как-то обмолвился, что боится ходить один в ночные заведения. Слишком часто там обманывают иностранцев. Еще и без знания русского языка.

— Я подумаю, — отвечаю я.

— Ну, уже спасибо, что не отказала, — улыбается Брендон. — Поехали!

Открывает дверцу машину, приглашая меня сесть.

Тут во двор как раз въезжает такси.

— Увидимся в офисе, — кидаю я ему и быстрым шагом иду к ожидающему автомобилю.

Уже отъезжая, вижу недовольное лицо Брендона.

Он ведет себя странно. И меня это пугает. Вдруг он узнает про ребенка? Тогда вскроется правда и господин Браун узнает, что я его обманула.

Так. Надо успокоиться. Все будет хорошо. Я же сказала ему, что не заинтересована в его ухаживаниях. Мало ли девушек вокруг? Вот, как раз в клубе и найдет себе кого-нибудь. Так что, это неплохая идея — сводить его в клуб.

Я приезжаю к месту парковки, где вчера оставила свой автомобиль. На стекле штрафная квитанция. Ну, класс. Убираю ее в сумочку.

Щелкаю брелком и только хватаюсь за ручку двери, чтобы открыть ее, как за спиной раздается голос, способный выбить меня из колеи сильнее любой новости.

— Лина?

Я застываю. Опускаю голову и так и стою, держась за ручку двери.

Надо собраться. Заставляю себя обернуться.

Буквально в шаге от меня стоит Мэт.

Теперь я вижу его вблизи. Как три года назад. Эти морщинки на переносице и легкая небритость, которая так ему идет. И глаза. Глаза, которые я вижу теперь каждый день. Глаза моего сына.

— Мэт? — спрашиваю я дрожащими губами и чувствую, как краска отхлынула от лица.

— Что так удивляет тебя? — он произносит это с ухмылкой. — Ты же вчера еще меня узнала. Разве нет?

Отвожу взгляд и перебираю ключи в руки.

— Узнала, — утвердительно произносит он. — Как поживаешь, Лина?

Встряхиваю головой. Не надо показывать ему свое удивление. Хватит.

— Хорошо, Мэт. Хорошо поживаю. Спасибо. Я подумала, что обозналась вчера. Столько времени прошло.

— Хм, — Мэт приподнимает бровь. — Не так уж и много, Лина, не так и много. Нам надо поговорить. Пойдем.

Тянется ко мне рукой, но я уворачиваюсь.

— Зачем?

— Я хочу переговорить с тобой, — недовольно произносит он. — Разве нас ничего не связывает?

Делает шаг ко мне. И еще. Я прислоняюсь к машине. И сердце стучит так, что готово выпрыгнуть.

Мэт берет меня за подбородок и смотрит прямо в глаза.

— Помнишь, Лина? — большим пальцем проводит по моим губам. — Я помню все. Каждый изгиб твоего тела.

Наклоняется и шепчет мне в ухо:

— И родинку помню. Вот здесь.

И с этими словами проводит пальцами у меня под ягодицей, точно указывая место родинки. А потом вдруг сжимает.

Хватаю его за руку и убираю ее от себя. Отворачиваюсь, избавляясь и от его руки у себя на подбородке.

— А я не помню, Мэт. Ничего не помню, — говорю, пытаясь сдержать дрожь в голосе.

Я должна выглядеть спокойной.

— Прости, я опаздываю.

Проскальзываю между ним и машиной, открываю дверь и быстро сажусь. Сразу же завожу мотор. И, не глядя в окно на стоящего рядом Мэта, резко дергаю с места.

***

— Да ладно? — Ольга чуть не давится кофе, когда я рассказываю ей о встрече с Мэтом.

Я хоть и старалась казаться равнодушной, но внутри меня буквально всю трясло, когда он опять оказался так рядом. Напомнил мне все. Одним движением сломал построенную защиту, казавшуюся такой крепкой.

Мне надо было с кем-то разделить эти чувства. Ольга была лучшим кандидатом. Конечно, я, в конце концов, рассказала ей о нас с Мэтом. Она же моя единственная подруга.

— Ничего себе. Ну и как? Вы поговорили? Ты рассказала? Он все также хорош? — засыпает она меня вопросами.

— Нет. Нет. И да, — сухо отвечаю я и отпиваю кофе.

— Про сына? Ты не рассказала ему про сына? — удивляется Ольга.

— А зачем? — пожимаю плечами. — Он ни разу не позвонил и не приехал за три года. Его не интересовала моя судьба. Я не знаю, о чем он хотел сейчас говорить. Данечка только мой сын. Я не собираюсь его ни с кем делить.

— Ты как-то настроена… агрессивно, что ли…

Я непонимающе смотрю на подругу.

— Ты серьезно? После того, как меня фактически вышвырнули из фирмы, потом обвинили в растрате, я должна была кинуться ему на шею? Он, наверняка, знал все это. Я уверена в этом. Не мог не знать.

— Он был в коме… Не забывай… — пытается переубедить меня Ольга. — Возможно, ты не все знаешь. Вы же не общались.

— Я достаточно знаю, — жестко произношу я. — Мэт был женат, а потом просто вычеркнул меня из своей жизни. Также легко, как и затащил в свою постель. Прости, но я уже не та наивная девочка и говорю, как есть.

— Ну да, — соглашается Ольга и легонько кивает. — А все же интересно, почему он опять приехал. Ведь компанию уже продали и он больше не владелец.

— Да мало ли, — пожимаю плечами. — Может, новый бизнес. Может, просто в отпуск. Он же вырос тут.

Ольга опять кивает.

— Ты думаешь, он так легко отстанет? Не будет