Не откладывая дело в долгий ящик, Шурик весь вечер провел в личном автомобиле, подаренном ему папой, поставив его на площадке у своего дома. И зря просидел. Кирилл Андреевич приехал домой, да так больше и не выезжал.

Следующий вечер Шурик тоже провел в автомобиле, слушая музыку и поглядывая на соседние ворота. Около восьми они открылись. Кирилл Андреевич выехал на скромном «Опеле» и промчался мимо него, Шурик – за ним.

Муж утопленницы остановился в каком-то дворе, окруженном многоэтажками, из машины не выходил. Через десять минут из подъезда выбежала девушка, Шурик обратил на нее внимание лишь тогда, когда она садилась в автомобиль Кирилла Андреевича, и не успел заметить, как она выглядит. Поехал за ними.

Молодая телка – этим все сказано. Телка из тех, глядя на которых стареющие мужики пускают слюни (по мнению Шурика). Не костлявая, не кляча, да и рожица у нее симпатичная, правда, глуповатая. Телка и вдовец вошли в ресторан. Шурик метнулся за ними, но, дойдя до входа, повернул назад – ему туда нельзя! Дяденька Кирилл заметит его, начнутся вопросы, а ведь никому не дано знать, сколько раз в будущем Шурику предстоит «случайно» повстречаться с ними. Шурик запасся терпением и приготовился к долгому ожиданию, намереваясь выяснить, в какой квартире живет телочка вдовца.

Тамара отодвинула меню, даже не посмотрев, что ей предлагают. Заказ сделал Кирилл, неплохо изучивший вкус подруги, но вино попросил выбрать ее.

– Какое-нибудь, – равнодушно сказала она официантке. Взглянув на Кирилла, а тот начал сердиться, дополнила заказ: – Красное полусладкое.

Он закурил, нервно стряхнул пепел, а поскольку к сдержанным людям не относился, приступил к прямому выяснению ситуации:

– В чем дело?

Шурик неправильно охарактеризовал Тамару, поставив ей клеймо «телка», впрочем, если бы она это услышала, то нисколько не удивилась бы: ее все мужчины воспринимали как станок для секса. Да ради бога, пусть станок и телка, но ведь нарушается закон рынка – «деньги—товар»: мужикам хочется даром и чтобы при этом обязательно их любили. На самом деле Тамара была вовсе не глупа, но, когда она замечала, что ее воспринимают как безмозглую мартышку, подыгрывала, что давалось ей без труда. Личико у нее было девчоночье, наивное, и о как оно обманывало! В данной стратегии имелся большой плюс: мартышка на то и мартышка, что «не догоняет», как ей повезло встретить человека, не имеющего понятия о корысти. Да, он верит в неземные чувства и в то, что Тамара обязана ответить на них чистосердечно, без задней мысли; он готов к «консенсусу» в кровати, всеми приемами тащит ее туда, искренне изумляясь, почему она артачится. А Тамара, как только поймет, что не та она хризантема, которую мужик мечтает иметь в петлице, что перспективами и не пахнет, начинает искусно держать оборону. Она искала-искала и нашла – Кирилла.

Умной он ее не считал, да она и не претендовала, однако из всех мужчин, встречавшихся по дороге к кровати, Кирилл проявил себя как достойный кандидат в мужья. Во-первых, он – успешный, состоявшийся человек, умеющий зарабатывать и не жмот, это немаловажно, а то ведь основная масса мужиков жилится раскошелиться даже на скромный букет, не говоря об ужине в кабаке. Во-вторых, Кирилл культурный, он далеко не безобразен; в-третьих, он ответственный, заботливый. Короче, подходит! Недостатки у него были, но с ними Тамара прекрасно мирилась. Ее не испугало ни количество детей, ни жена (разумеется, стерва, иначе-то не бывает, если муж изменяет), ни его неспособность к решительным поступкам – час придет, и он созреет. Тамара была в этом уверена и просто вылезала из собственной шкуры, чтобы привязать его к себе. Мужики устроены просто, как лопата: могут жить только с той, с кем им хорошо, следовательно, надо обеспечить ему это самое «хорошо» по высшему разряду.

Но проходили недели, месяцы, Кирилл медлил с разводом, и она стала тревожиться, что он так и не созреет. Однажды она сказала ему примерно следующее: «До свидания, меня пригласили на престижную работу, я уезжаю, потому что твои обещания чуть-чуть подождать затянулись на три года». И даже чемоданы собрала! А ехать-то некуда, престижная работа – чистый блеф. Вдруг – подарок судьбы: стерва-жена нахлебалась спиртного, затем водички из бассейна и пошла на кафельное дно. Все, препятствий больше не было, но, по большому счету, для Тамары ничего не изменилось: она заподозрила, что Кирилл уже не горит желанием просыпаться счастливым в ее объятиях на законных основаниях. И он еще спрашивает, в чем дело!

– Ты не слышишь меня? – вернул ее Кирилл из облака темных мыслей в светлый зал ресторана.

– Извини, задумалась, – улыбнулась Тамара. Ее, конечно, иногда заносило, но она вовремя это понимала.

– Мне не нравится твое настроение.

– Жарко.

– Здесь кондиционер. И в машине. Но ты всю дорогу молчала как рыба.

– У меня дома его нет, я просто растаяла от жары.

– Нет проблем, завтра же установлю у тебя кондиционер.

– Установишь? (Нет, это чересчур, чтобы терпеть такое!) – То есть все останется как было, ничего не изменится?

– Тамара… – протянул Кирилл, страдальчески прикрыв веки. – Должно пройти время.

Он, видите ли, страдает от одного упоминания о своем же обещании жениться на ней, как только развяжется с женой! Вот интересно: ему нужно время, опять ему! Наверное, ей никогда не удастся дотащить упрямого осла до загса. Но Тамара слишком долго ждала, чтобы встать и гордо уйти. Претенденты имелись только на постель, этот хоть обещаниями кормит. Нет, скандалов ему она закатывать не станет, чтоб, упаси бог, он не сравнил ее с утопленной женой. Тамара взяла бокал с вином и прикоснулась краем к его бокалу со словами, пропитанными горечью:

– Время плохо сказывается на мне, Кирилл.

– В каком смысле?

Не понял элементарного намека! Однако правды от нее он не дождется, во всяком случае, пока что обойдется и полуправдой. Но если только он отправит ее в отставку… пожалеет: она будет очень жестокой, хуже террориста. Впрочем, положение у него незавидное, на мужика с тремя детками не каждая позарится, несмотря на его прочное материальное положение. Да, он не из бедных, но все же не магнат, до олигарха ему тем более далеко, а Тамара реально смотрела на вещи, звезд с неба она хватать не собиралась.

– Понимаешь, Кирилл… – начала она объяснять ему прописные истины голосом небесного ангела, смиренного и тихого. Природа одарила ее личиком целомудренной девы, что весьма удачно иллюстрировало неторопливые фразы. – Три года – большой срок, ты привык быть гостем у меня и теперь, когда ничто не мешает нам соединиться, боишься что-то менять. Я не тянула тебя за язык, ты сам просил меня подождать, пока ты не разведешься с Нонной. И я терпеливо ждала, надеялась. Три года ждала…

– Я свободен, – перебил ее Кирилл раздраженно, – ты это прекрасно знаешь, но со своей свободой я пока не могу делать все, что мне заблагорассудится. Как я буду выглядеть, если приведу новую жену, когда только что похоронил Нонку? Ты ждала три года, неужели нельзя подождать еще несколько месяцев?