– Джеральд, – сказала она в прихожей, завязывая ленты шляпки, он тем временем брал шляпу и трость, – еще раз хочу поблагодарить тебя за предложение, которое ты сделал мне этим утром. Я буду очень стараться доставлять тебе удовольствие все то время, какое ты пожелаешь пользоваться моими услугами.

– Ты всегда доставляла мне удовольствие, Присс, – ответил он. – С тобой очень хорошо.

– Значит, ты все же не уезжаешь из города? – спросила она.

– Пока нет. Я уеду в деревню на лето. Но ты сможешь оставаться здесь, Присс. Я снял дом на год.

Она улыбнулась ему и пошла впереди него к дверям.

Граф Северн хохотал – снова. Сэр Джеральд подумал, что его приятель после возвращения в город только и делает, что смеется.

– Значит, ты поселил ее в любовном гнездышке, Джер, – сказал граф, сидя за столом своего кабинета. – Наверное, она необыкновенная, эта твоя Присси. Ты должен познакомить меня с ней до моего отъезда в деревню на той неделе. Хорошо?

– Наверное, это можно устроить, – ответил Джеральд, уютно раскинувшись в придвинутом к столу мягком кресле. – Но я сказал ей, что этот дом – ее, Майлз. Сначала мне нужно будет получить ее согласие.

– Конечно, – признал граф. – Но ты сделал все очень быстро, Джер. Я собирался составить тебе компанию и пойти к Кит, когда ты отправился бы туда в следующий раз. Кто у нее сейчас? Розмари еще у Кит?

– Она ушла сто лет назад.

– О! – разочарованно воскликнул граф. – Она была интересная девица, эта Розмари. Наверное, придется мне продолжать воздержание и честно соблюдать траур. – Он посмотрел на свой черный костюм с грустной иронией.

– Дело в том, – признался Джеральд, нервно проведя рукой по волосам, – что я намеревался с этим покончить вчера вечером, Майлз. Я собирался переключиться на другую девицу или вообще туда не ходить какое-то время.

Граф засмеялся:

– После того, как посещал ее три раза в неделю чуть ли не два месяца? Мне казалось, что она тебе пришлась весьма по вкусу, Джер.

– В том-то и проблема. Я не хочу допускать, чтобы какая-то женщина пришлась мне слишком по вкусу. Как только они это замечают, то запускают в тебя когти. И тогда ты навсегда погиб. Я ненавижу в женщинах это качество. Очень жаль, что они необходимы для нормальной жизни.

– Джер! – Лорд Северн встал из-за стола, прошел через весь кабинет к камину, остановился, облокотившись на каминную полку. – Женщины составляют не меньше половины родалюдского. Тебе не кажется, что немного глупо делать какие-то обобщения и считать, будто они все одинаковые?

– А они одинаковые! – с жаром возразил Джеральд. – Они любят иметь и владеть. Они любят притворяться, будто у них есть нежные чувства, но на самом деле им важно только их собственное благополучие. Они – хитрые авантюристки. Доверься женщине – и ты погиб безвозвратно. Граф пощелкал языком.

– Да, они действительно любят распоряжаться, – признал он. – Возьми для примера хотя бы мою мать и сестер. Но, как правило, это благожелательная тирания, Джер. У них есть эта чудовищная потребность – стараться обеспечить счастье близких им мужчин, не справившись о пожеланиях самих мужчин. Но большинство из них не обладают какой-то особой зловредностью.

– И все равно мне не следовало этого делать. – Джеральд резко поднялся на ноги и подошел к окну. – Она уже заставила меня отвезти ее в дом и согласиться на то, чтобы она сама завтра выбирала обстановку. И она уже решила, что нашей спальней будет комната рядом с гостиной, а не главная спальня наверху, как положено. Она сказала, что так будет удобнее.

– И, наверное, так действительно будет удобнее! – сказал граф, снова расхохотавшись. – Джер, желание ведь может невероятно остыть, пока идешь из гостиной первого этажа в спальню на втором. Приходится делать выбор между остывшим желанием или жестким ложем прямо в гостиной на полу. Твоя Присси, похоже, разумное создание. И, кажется, ты сказал ей, что в доме распоряжается она?

Джеральд нахмурился.

– Я бы не стал этого делать, если бы какой-то мужлан не ударил ее, поставив ей синяк на щеку, – ответил он. – Он ударил ее и принудил к какому-то извращению, о котором она не стала мне рассказывать. Я жаждал его крови, Майлз, клянусь. И смотри, к чему это привело.

– Шлюхам приходится рисковать, – заметил граф. – Это часть их профессии. И Кит наверняка позаботится о том, чтобы такое не повторилось. Не думаю, чтобы ты отреагировал на это также, случись это с какой-то другой девицей, Джер. Тебе эта девушка нравится. Тебе стоит дать себе волю и сделать ей одолжение. В конце концов, стать содержанкой – это шаг наверх. Наслаждайся ею, пока она твоя.

– Но как я буду от нее избавляться? – возразил Джеральд.

– Будешь думать об этом тогда, когда она тебе надоест, – с ухмылкой посоветовал ему лорд Северн. – Кругленькая сумма и несколько камешков в уши и на шею обычно действуют на них успокаивающе, как я не раз убеждался сам. Конечно, это немного ранит гордость, но большинство девиц бывают вполне довольны, когда спустя какое-то время их передают кому-то другому.

– Кит заставила меня подписать соглашение, которое больше похоже на брачный контракт, – пожаловался Джеральд.

Граф запрокинул голову и захохотал.

– Милая старушка Кит! – воскликнул он. – Она относится к своим девицам почти как к дочерям, верно? Похоже, твоя Присси – одна из ее любимиц.

– Скорее, главная любимица, – отозвался Джеральд довольно уныло. – Я и правда чувствую себя, словно я попал в ловушку, Майлз. Это почти то же самое, что подписать брачный контракт.

– Ну, – утешил его друг, – тебе следует помнить, Джер, что на самом деле это вовсе не брачный контракт. Как бы мне хотелось поехать на бега! Не хочешь проехаться в Ричмонд просто ради прогулки?

– Почему бы и нет? – со вздохом согласился Джеральд. – Я не могу пойти к Присс, пока она не переедет от Кит, а это будет послезавтра. Иначе я показался бы немного нетерпеливым, правда?

Его друг снова засмеялся и хлопнул его по плечу.

– Джер, – сказал он, – мне хочется поскорее познакомиться с твоей пассией!

Присцилла не помнила другого такого счастливого дня за все то время, что прошло после смерти ее отца и брата. Она была отчаянно занята: присматривала за доставкой мебели, штор и ковров, говорила рабочим, куда что предназначено, и даже прилагала свои собственные слабые силы к тому, чтобы передвигать мебель, которая не совсем удачно смотрелась там, куда ее поставили сначала. Она придавала шторам красивые складки и опросила полдюжины девушек, мечтавших устроиться прислугой в ее доме.

Перед обедом она приняла ванну, вымыла голову и надела темно-розовое вечернее платье с воланом по подолу, которое так любил ее отец, хотя оно, конечно же, стало немодным. Бросив встревоженный взгляд в зеркало, она с облегчением убедилась, что ее синяк уже поблек и стал тускло-желтым.