Шум стоял невообразимый. Но все – и взрослые, и дети – явно наслаждались поднятой неразберихой.

Игра пришлась всем явно по вкусу. Брайан освободился от детей, и все они тут же бросились под тетину защиту. Улыбаясь, Грейс руками раздвинула в стороны юбку, прикрывая их ею от дракона и ловко притворяясь, что тоже борется с ним.

Брайан обошел их с боку, и вскоре вся троица опять висела на нем, визжа от радости на весь замок.

– Ох, Брайан Маккенна, куда девалась та небольшая доля разума, которую вложил в твою голову Господь Бог? – промолвила леди Эйлин, входя в зал выставив вперед свой округлый живот. – Я-то думала, что ты упражняешься в боевом мастерстве вместе со своими воинами, а ты бегаешь как полоумный по залу, визжа, как маленький ребенок. Кстати, уже давно за полдень, так что кое-кому пора спать, а как я погляжу, они настолько разыгрались и распрыгались, что их вряд ли уложишь.

– Все наоборот, они так набегались и напрыгались, что заснут как миленькие, – возразил Брайан.

– Я уже большой и не буду спать! – сердито крикнул Малколм, выглядывая из-за плеча отца, за шею которого он держался.

– И я тоже, – пропищал Джеймс.

– Это кто не слушается матери? Вот я вам сейчас покажу, будете знать! – добродушно произнес Брайан.

Упершись руками в боки, Эйлин смотрела на мужа и детей, укоризненно покачивая головой:

– Как смешно. А вечером они будут ныть и хныкать от усталости, а потом посреди ночи прибегут к нам в спальню, залезут в постель и начнут жаловаться, что не могут спать, так как боятся дракона.

– Так, понятно. – Лицо Брайана вмиг стало серьезным. Ловко сняв со спины Малколма, отцепив от ноги Джеймса и поставив на ножки Кэтрин, он со всей строгостью произнес: – Чтобы с сегодняшней ночи никаких слез и жалоб на дракона. Слышите, сорванцы?

Троица дружно закивала головами. Глядя на их хитрые рожицы, Грейс не смогла сдержать улыбку.

Брайан с довольным видом повернулся к жене, явно не раскусив притворного послушания своих детей. Однако Эйлин, лучше его разбиравшаяся в детских уловках, с напускным негодованием возвела глаза к небу и шумно вздохнула, чем сразу сбила с Брайана его победный вид.

– Сейчас они согласятся на все, что угодно, лишь бы продолжать играть. Разве не так, Грейс?

– Конечно, Эйлин. – За полгода, прожитые вместе с братом и его семьей, Грейс твердо уяснила: во избежание ненужных трений лучше всего сразу соглашаться со своей невесткой; пусть Брайан Маккенна железной рукой управлял своим кланом и воинами, но в семье твердой рукой им управляла жена. – Ради того, чтобы поиграть с отцом, они готовы побыть недолго смирными и послушными.

– И о чем это говорит? – иронично воскликнула Эйлин. – О том, что их отец доверчив, как ребенок, пожалуй, он еще больший ребенок, чем они.

– Истинная правда, – благодушно отозвался Брайан. – Но именно за это ты меня и любишь, дорогая.

Эйлин похлопала его по плечу, а он, нежно обхватив ее за пополневшую талию, прижал к себе. Эйлин изобразила притворное негодование, но и оно растаяло, когда Брайан, наклонившись, прошептал ей на ухо что-то ласково.

Счастливая улыбка осветила ее лицо. Мать троих детей, будучи снова на сносях, она вся светилась изнутри той особой красотой, которая присуща только по-настоящему счастливой женщине, причем в присутствии мужа эта красота становилась ярче и заметнее.

– Подумать только, он уговаривает меня позволить ему еще немного поиграть с детьми! – с притворным возмущением воскликнула она.

– Вот видишь, Грейс, мы, мужчины, как дети. Поверь, в нас есть немало хорошего. Жаль будет, если ты уйдешь в монастырь, так и не убедившись в этом на личном опыте.

От шутливого замечания брата у Грейс перехватило дыхание, но, сделав над собой усилие, она приняла равнодушный вид. Уже не в первый раз после ее грустного возвращения домой Брайан намекал ей об удовольствиях семейной жизни, откровенно подталкивая ко второму замужеству.

Впрочем, она была глубоко признательна брату и его жене за теплый прием. Брайан и Эйлин сделали очень многое, чтобы внести мир и покой в ее измученную душу. Меньше всего ей хотелось бы вступать с ними в спор или пререкания. Но замужество? Нет-нет, больше ни за что.

– Муженек, мы же с тобой договорились: пусть Грейс сама выберет, как ей жить дальше, это ее жизнь, и решать ей, а не нам, – вмешалась в разговор Эйлин.

– Но, дорогая… – Брайан попробовал было что-то возразить.

– Ты слышал, что я сказала.

– Но почему я должен позволить ей одной решать столь важный для каждого человека вопрос? Я так не могу.

– Нет, ты можешь, к тому же мы договорились.

– Я передумал.

– А я – нет, – фыркнула Эйлин. – Все уже решено. И давай на этом закончим.

Склонив голову, Брайан уставился в лицо жене. Они смотрели в глаза друг другу, и по их виду, по взглядам, полным нежности, сразу было ясно, как сильно они любят друг друга. Грейс быстро отвернулась. Зрелище чужого счастья, когда ее собственное прошло мимо, угнетало ее. В горле опять застрял предательский комок. Ей было горько, обидно и завидно.

Ни один мужчина никогда не смотрел на нее такими глазами. И увы, никогда не будет. Ее время прошло.

Итак, вопрос о будущем замужестве Грейс был закрыт. Однако оставался другой, не менее спорный – позволить ли детям дальше играть с их отцом или нет, – но и он вскоре разрешился, как только в зал вбежал гвардеец с сообщением, что вдали показался отряд воинов.

В одно мгновение в поведении Брайана произошла резкая перемена. Место любящего и доброго отца занял властный вождь клана и суровый воин.

– Ты разглядел их цвета?

Часовой замотал головой:

– Слишком далеко, да и солнце светит прямо на нас и слепит глаза.

– Быстро поднять заградительную решетку. А лучники пусть займут свои места на замковой стене.

У женщин быстро забились сердца. Они тревожно переглянулись: нет, какая бы опасность им ни грозила, они чувствовали себя уверенно под защитой брата и мужа. Кроме того, замок Маккенны был надежно укреплен, и защищали его пусть немногочисленные, но одни из самых бесстрашных и мужественных воинов во всей горной Шотландии.

– А не может ли это быть кто-нибудь из твоих родичей, отец или кто-то еще? – спросил Брайан у жены.

– Нет, они знают, что как только у меня родится ребенок, я сразу извещу их об этом, но это случится через месяц, не раньше, и это тоже им известно.

Эйлин повернулась к Грейс:

– А вдруг это кто-нибудь из твоих деверей, Дуглас или Родерик? С их стороны было бы очень любезно проведать вдову их старшего брата.

Невинный вопрос Эйлин застиг Грейс врасплох. Внутри у нее все похолодело, дурное предчувствие овладело ею. Она ни словом не обмолвилась ни брату, ни Эйлин о настоящей причине смерти Аластера. Неожиданное появление Дугласа или особенно Родерика не сулило им ничего, кроме неприятностей.