Белорусская ССР, Украинская ССР, Эстонская ССР, Латвийская ССР, Литовская ССР. Территории Молдавской ССР и некоторые районы юга Украинской ССР (Транснистрия) находились под управлением союзной гитлеровской Германии Румынии. Часть Карело-Финской ССР была оккупирована войсками Финляндии.

В РСФСР подверглись оккупации 13 краев и областей РСФСР. Полностью оккупированы: Крымская АССР, Ставропольский край; Брянская, Великолукская, Калужская, Курская, Орловская, Псковская, Ростовская и Смоленская области. Частично: Кабардино-Балкарская и Северо-Осетинская автономные республики; Краснодарский край; Астраханская, Воронежская, Грозненская, Калининская, Ленинградская, Московская, Мурманская, Новгородская, Рязанская, Сталинградская и Тульская области.

Захват населенных пунктов начинался с возведения виселиц на центральных площадях. С их помощью фашисты казнили партийных и комсомольских работников, коммунистов, сотрудников НКВД и т. д. Всех повешенных оставляли на месте казни на несколько суток и даже недель. Затем начинались расправы с мирным населением по расовым мотивам. «Прежде всего необходимо выявить: всех выдающихся государственных и партийных должностных лиц, в особенности профессиональных революционеров; деятелей Коминтерна; всех влиятельных деятелей Коммунистической партии СССР и примыкающих к ней организаций в Центральном Комитете, в окружных и районных комитетах; всех народных комиссаров и их заместителей; всех бывших политкомиссаров Красной Армии; руководящих лиц государственных учреждений центрального и среднего звеньев; руководящих лиц в хозяйственной жизни; советско-русских интеллигентов и всех евреев», – гласило специальное предписание для СД[72].

Коммунистами и евреями каратели не ограничивались. Массово практиковались расстрелы и казни заложников из числа ни в чем не повинных гражданских лиц.

Президент Российской Федерации В. В. Путин, в год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, в своем обращении к организаторам, участникам и посетителям федерального архивного интернет-проекта «Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» отметил: «Жертвами захватчиков стали миллионы ни в чем не повинных людей – представители разных возрастов, профессий, национальностей, которые были расстреляны, замучены в концентрационных лагерях, умерли от голода и болезней. Этим чудовищным преступлениям, которым была дана однозначная оценка Международным (Нюрнбергским) военным трибуналом – нет и не может быть ни оправдания, ни прощения. Они не имеют срока давности. И мы, и будущее поколение должны понимать, к каким разрушительным последствиям приводит любое попустительство национализму, ксенофобии, агрессивной политике порабощения, уничтожения мирных граждан. Бережно хранить историческую правду о самой жестокой войне XX столетия»[73].

Объединение и согласование работ государственных органов по фиксации и полному учету преступлений оккупантов начались сразу же после образования 2 ноября 1942 г. Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, госпредприятиям и учреждениям СССР. Цель – придания виновных суду и суровому наказанию.

В регионах эту работу вели республиканские, областные и краевые комиссии, а в районах, где ещё не была восстановлена работа местных органов власти, – командный состав частей Красной Армии при участии военных медиков.

Для установления злодеяний немецко-фашистских захватчиков и для учета ущерба на местах были организованы комиссии. Они действовали согласно инструкции от 17 июня 1943 г.[74]

В целях обеспечения эффективной работы на местах по составлению актов:

– проводился инструктаж секретарей райкомов, председателей райисполкомов, директоров предприятий, руководителей учреждений, членов комиссий;

– все райкомы ВКП(б), райгорисполкомы, предприятия, учреждения, комиссии были обеспечены инструкциями и ценниками Чрезвычайной государственной комиссии, размноженными типографским способом;

– для проверки правильности составления актов и оказания практической помощи в работе при комиссиях создавался секретариат и рабочий аппарат в количестве 9 человек;

– во все районы были командированы работники для оказания помощи сельским и районным комиссиям по составлению актов[75].

Отметим, что вышестоящие комиссии помимо организационно-методической работы осуществляли контроль за правильностью и полнотой фиксации преступлений нацистов. Так, в ходе работы ЧГК Северо-Осетинской АССР в работе районных комиссий были выявлены случаи неправильного подсчета, завышения или, наоборот, занижения цен, отсутствия в актах указания конкретных виновников, неправильного изложения обстоятельств, при которых происходило хищение, уничтожение, разграбление имущества или злодеяния и издевательства немецких захватчиков над гражданами и др[76].

Недостатки исправлялись. Затем, все акты рассматривались и утверждались на заседаниях республиканских, областных и краевых комиссий.

Всего ЧГК рассмотрела и изучила 54 тысячи актов и свыше 250 тысяч протоколов, опросов свидетелей и заявлений о злодеяниях оккупантов.

Из всех областей РСФСР г. Ленинграду и Ленинградской области в годы войны фашисты нанесли наибольший ущерб. С первых дней оккупации нацистами был установлен «новый порядок», в том числе и в административном подчинении.

Высшей властью на оккупированной территории Ленинградской области являлся командующий тыловыми войсками Северного фронта генерал пехоты Ф. Рок, а для сельской местности – начальник хозяйственной инспекции Севера Беккер.

Оккупированная часть области была разделена на несколько округов. Каждый округ объединял несколько районов, переименованных захватчиками в уезды, а уезды – разбиты на волости, охватывавших 2–3 бывших сельсовета.

Власть в городах и селах области была сосредоточена в руках немецких военных комендантов, подчиняющихся непосредственно командующему тыловыми войсками Северного фронта. В ведении комендантов находились полиция, воинские гарнизоны и карательные отряды. В период оккупации, начиная с 1942 г., из-за недостатка сил и средств у фашистских захватчиков происходило укрупнение военных комендатур, а воинские гарнизоны комендатур отправлялись на фронт.

Для руководства сельскими местностями был создан соответствующий аппарат. В округах были созданы окружные земские управы, состоящие из отделов: административный, снабжения, финансовый, народного образования, здравоохранения и другие. Начальники отделов назначались военными комендатурами. Во главе окружных управ стояли окружные земские начальники, подобранные, как правило, из числа бывших белогвардейцев. Так, окружным земским начальником Старо-Русского района был назначен полковник царской армии Иванов, он же Ф. И. Сютич[77].

Окружным земским управам были подчинены уездные (районные) земские управы, руководящие волостными управлениями и, через последних, сельскими старостами своего уезда. Аппарат земских уездных управ состоял из уездного начальника и ряда технических работников. Штат волостной управы состоял из волостного старшины и счетовода[78]. В обязанности волостного старшины входил учет населения волости и проведение в жизнь мероприятий военного командования, а также вышестоящих органов гражданской власти. Волостной старшина также являлся и волостным судьей, который имел право прибегать за неповиновение немецким властям к аресту обвиняемых до 10 суток или штрафу до 500 рублей[79]. В ряде случаев на волостных старшин возлагалось и руководство карательными отрядами.

Сельские старосты вели учет населения села, следили за появляющимися в селах посторонними лицами, собирали налоги, выполняли наряды воинских частей на рабочую силу для принудительных трудовых работ и т. д. В крупных селах старосты имели платного счетного работника.

Состав административного аппарата преимущественно отбирался из бывших белогвардейцев, кулаков, лиц, арестовывавшихся советской властью за политические и уголовные преступления. Так, земским начальником Гдовского уезда