За дверью послышались легкие шаги, я едва успела прикрыть дверцу шкафчика и отпрыгнуть. В раздевалку заглянула инструкторша:

— Полина, с вами все в порядке? Нельзя надолго прерывать занятие, мышцы остывают и с трудом включаются в тренировку. Это может привести к чрезмерной нагрузке на сердце, а вы знаете, что такое сердечный приступ на воде? Это же удвоенная опасность!

Из любопытства я решила попробовать занятия аквааэробикой, простое наматывание кругов по бассейну мне показалось скучным.

— Могу я отлучиться по малой нужде? — строго ответила я. — Или у вас разрешено делать это в бассейн?

Положение, конечно, дурацкое. Туалеты находятся за раздевалкой, ясно, что я уже возвращалась, оставаться в раздевалке у меня не было причины, оставлять же шкафчик Марины незапертым было нельзя.

— И вообще, продолжайте занятие без меня, — нашлась наконец я, — у меня небольшие женские неприятности. Только что определила.

Ну и что, если ничего умнее не пришло в голову? Зато сработало безотказно. Фух, в следующий раз надо быть осторожнее. Еще не хватало быть пойманной с чужой сумочкой у чужого шкафчика. А поджилки-то трясутся. И руки.

И как угораздило меня так неосмотрительно записаться в группу! Интереснее мне в ней, видите ли! Будто я сюда развлекаться пришла. Плавала бы себе туда-сюда, никто не обращал бы на меня внимания. А в группе просто так не исчезнешь. Не будешь же каждый раз в туалет отпрашиваться. Да, интриганка из меня так себе. Ну ничего, выкрутимся.

Зато сегодня у меня образовался свободный вечер. С Тони встречаться рано, занятия в бассейне пришлось прервать. Есть время систематизировать добытые факты и решить, что с ними делать. Я притормозила у супермаркета, прислуги у нас нет, поэтому хозяйство, как водится, на мне. Купила на неделю своих любимых полуфабрикатов — понимаю, что отрава, но никак не могу заставить себя готовить нормальную пищу. Застряла в фруктовом отделе, остановилась у сыров. Вот без сыра жить точно не могу. Решила себя побаловать, взяла свой любимый камамбер.

— Не берите, девушка. Просроченный.

Я не люблю, когда мне в магазинах дают советы. Даже если они правильные и даются прекрасно поставленным мужским голосом. А настрой после небольшого инцидента в раздевалке бассейна был стервозный.

— То, что он с плесенью, не говорит о его испорченности, — парировала я, — а вот навязывают окружающим полезные советы только законченные зануды.

Законченным занудой оказался мужчина примерно моего возраста. Невысокий, крепкий, но без вульгарной накачанности и брюшка. Густые, жесткие волосы находились в полном беспорядке, хотя руку высококлассного парикмахера было видно за версту. Широкое лицо, упрямый рот, глаза. Глаза как глаза, смотрят внимательно и чуть насмешливо. Всю мою задиристость как рукой сняло.

— Наверное, вы правы, — улыбнулся незнакомец, — самому смешно бывает, когда люди придирчиво рассматривают дату годности на упаковке. Просто подумал, что, если вы отравитесь, одной красивой девушкой на свете будет меньше.

Опять не попал. Я прекрасно знаю, что ослепительной красавицей не являюсь, и подобные простецкие комплименты мгновенно гасят мой интерес к собеседнику. Видимо, незнакомец заметил, как потух блеск в моих глазах.

— Берите свой камамбер, — вздохнул он, — вы победили. Просто это была последняя упаковка, а вы утащили его у меня из-под носа.

Это заявление было столь неожиданно, что я прыснула и уже более благосклонно взглянула на собеседника. Он скорчил умильную физиономию и бросил такой страстный взгляд на сыр в моей тележке, что я окончательно простила ему и напускное занудство, и примитивный комплимент.

— А давайте съедим его вместе? — предложил он.

— Прямо тут, в торговом зале?

— Можно и тут. Но тогда дальнейшее знакомство нам придется продолжить за решеткой. Против чего не возражаю, будет время познакомиться ближе.

— За решеткой чревато. Говорят, там со всеми делиться надо, а кусочек и так небольшой.

— Жадина. Тогда могу предложить вам уютное убежище у себя. Гарантирую нечестный дележ: один к двум в вашу пользу.

— Значит, вы приглашаете меня домой? — пошла напрямую я.

— А у вас есть другой способ расстаться друзьями?

— Нет. Но за кусок сыра я не продамся. Тем более что он принадлежит мне по праву.

— А у меня еще испанское вино есть. Белое, сухое.

— Французский сыр с испанским вином? Моветон!

Наваждение схлынуло. Обыкновенный ловелас. Может быть, несколько остроумнее и находчивее, чем другие. Но все же из той же породы. Я гордо развернула свою тележку и величаво двинулась к кассе. Не скажу, чтобы меня каждый день приглашали в гости интересные молодые люди, но чем реже поступают такие предложения, тем разборчивее становишься.

— Девушка, ну хоть телефончик-то оставьте!

— Свой иметь надо, — сварливо огрызнулась я.

— Я вас все равно найду!

Несмотря на то что знакомство так и не состоялось, настроение поднялось. А ведь ничего не произошло. Обычный легкий, ни к чему не обязывающий флирт. Обычный тип. Даже не на белом коне. Даже не блондин, а какой-то сивый. И лохматый. Но как же хочется вернуться и пригладить его жесткие, растрепанные волосы! Чтобы ненароком не влюбиться, я решила назвать его Камамбер. Мужчина с сырным именем просто обязан быть смешным и прозаичным.

* * *

— Нет, ты можешь себе представить? — трещала в телефонную трубку Алина. — Они отказались покупать краску! Как же могут люди быть такими равнодушными! Я спросила у бухгалтерши, есть ли у нее сын. Она сказала, что ее сын — приличный мальчик. Я ей толкую, что ее приличный мальчик вот-вот станет наркоманом, а она и слушать ничего не хочет! Они просто меня выставили! Кстати, у тебя был, кажется, знакомый журналист?

— Ты решила ославить главного бухгалтера нашего завода? — не очень испугалась я.

— Можно и это. Кстати, хорошая мысль! А вообще, у нас завтра рейд в «Пароходе». Будем отлавливать молодых и старых наркоманов, фотографировать и вывешивать на доску позора. Правда, администрация города не разрешила нам эту доску устанавливать, но мы все равно установим. Пока все поймут, что к чему, город увидит воочию свои родимые пятна и начнет с ними борьбу. Ведь может быть такое, что сын — наркоман, а родители его, вполне порядочные люди, этого не знают. Для этого нам и корреспондент нужен, он заранее статью в газете напишет, чтобы у доски позора как можно больше народу собралось. А потом опубликует злободневный репортаж, как эту доску администрация демонтирует.

— Алина, а с милицией ваш рейд согласован? — забеспокоилась я. — А то устроите потасовку в клубе, сами на доску позора попадете.

— Согласован. Это вообще их рейд, они станут отлавливать, а мы будем тихонечко в стороне стоять и фотографировать, пока не прогонят. Только ты никому не говори, это секретный рейд, у нас свой человек в милиции, из сочувствующих, — забеспокоилась она.