Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Звучит все неплохо. Похоже на то, что это для тебя нормально кончится. Но ты особо не расслабляйся. Ментам нельзя доверять. Они сейчас тебе убедительно объясняют, честно смотрят в глаза, улыбаются, а потом переобуваются и все. Работа у них такая, ничего не поделаешь. Думай перед тем, как делать шаги и что-то подписывать. Ты не баран. Должен сам понимать.
— Да. Согласен. Расслабляться рано. Да и вообще…
— Что вообще?
— Меня жизнь постоянно этому учит. Как только собираюсь ослабить внимание, то сразу получаю от судьбы в под дых.
— Ну да. У каждого своя судьба. Это важно. Но если спросить человека, что самое ценное для него, то процентов девяносто точно ответят, что это их жизнь. Ведь по сути кроме этого ничего нет. И люди поэтому мало рискуют. Привычный уклад у них как залог физического существования. «Я жил так раньше, также буду жить и дальше». Вот примерный ход их мыслей. Любого, кто что-то пытается сделать и изменить вокруг себя, судьба будет испытывать. Кого-то сильнее, других потише. И ты здесь не исключение. К чему это я?! К тому, что всем непросто. Каждому по-своему. И твои трудности не должны привести к мысли, что ты много испытал и с тебя достаточно. Надо идти дальше. Все что происходит — происходит и точка. Все мы часть целого и ничего с этим не поделаешь.
Чай в чашках уже остыл. Затушенные в банке окурки неприятно пахли.
— Как ты сюда попал? — спросил я у Сергея.
— Я просто жил.
Он достал из кармана пачку «Парламента» и снова задымил. Выкурив половину сигареты, Сергей посмотрел на меня.
— Тебе искренне интересно или спросил просто первое, что пришло на ум для продолжения разговора?
— Мне интересно. По-настоящему.
— Тогда слушай. Мои родители были хорошие люди и за все время ни разу не прикоснулись ко мне пальцем. Пытались все объяснить словами. Я рос в советское время. Наша семья как и большинство других ни в чем особо не нуждалась. В конце восьмидесятых мы переехали в соседний район. Обменяли однокомнатную на двухкомнатную. Там во дворе я познакомился с ребятами. Вышло так, что я в этой компании был младше других. Года на три или четыре. Больше дружить было не с кем и я бегал за ними. Двое из них занимались боксом. В четырнадцать я стал ходить в секцию вместе с парнями. Приходил домой постоянно с синяками. Потом СССР не стало. Началась приватизация. В тысяча девятьсот девяносто пятом году я оказался в группировке. У нас там Пантелей был старшим. Слышал о таком?
— Конечно слышал. Ни хрена себе. Его многие в городе знают.
Сергей грустно улыбнулся и продолжил.
— Короче оказался там благодаря моим друзьям. Сказали за меня старшим свое слово. Ничего такого я не делал. Да особо и не собирался. Просто было круто. Все знали, что я двигаюсь с серъезными людьми. Кто-то уважал, кто-то боялся. Конкретно мы крышевали рынок, который был в районе кинотеатра «Зенит» и еще там по мелочи. А потом произошло то, что произошло. Тот день не забуду никогда. Утром мне домой позвонил один из пацанов и сказал, что на вечер есть дело. Я должен быть готов к восьми. За мной заедут. Я готовил себя в течении дня морально. В шесть снова позвонили и сказали, чтобы я подошел к школе через час. Как сейчас помню одел спортивный костюм и белые кроссовки. Около школы стояла синяя девятка одного из парней. Я открыл дверь и сел на заднее сидение. В салоне было трое. Двоих из них я слабо знал, третий был мой друг. Мне объяснили, что сейчас поедем к одному коммерсу домой. Он должен денег и с ним надо решить вопрос, потому что он стал упираться. А в таком деле действовать нужно сразу и жестко. Иначе остальные тоже поднимут головы. Через пятнадцать минут мы были на месте. Авто оставили в соседнем дворе. Нужная квартира находилась на четвертом этаже. Поднялись. Мой друг постучал кулаком. Спустя минуту дверь открыл мужчина лет сорока. Кто-то из пацанов резко толкнул дверь и опрокинул хозяина на пол. Двое ворвались внутрь. У них были ножи. А мой друг достал из-за пояса пистолет. Он обернулся ко мне и сказал, чтобы я остался на лестнице. Затем прикрыл за собой дверь. Прошло пять минут, потом еще пять. Я стал успокаиваться. За дверью ничего не было слышно. Как вдруг раздался выстрел из квартиры. Мое сердце забилось как бешеное, во рту резко пересохло. Потом я услышал женский крик, который через секунду прервался. Дальше так стоять не было сил. Я открыл дверь и вошел. В коридоре никого не было. Я прошел в большую комнату и здесь чуть не потерял сознание от того, что увидел. Двое судорожно шарили в ящиках шкафов. Мой друг стоял в центре комнаты. В правой руке он держал пистолет. На полу лежал с пулевым отверстием в районе сердца мужчина, а рядом с ним с перерезанным горлом лежали женщина с длинными черными волосами и худенький парень с пухом вместо усов. Это были жена и сын. Мне быстро все объяснили. Никто не знал, что семья будет дома. Барыга стал дерзить. Его ударили и он упал. Потом резко вскочил и кинулся к шкафу. Из него он достал двуствольное ружье. Этого времени хватило моему другу, чтобы снять пистолет с предохранителя и дослать