тот факт, что оба брата были абсолютно лишены совести, они не испытывали никаких нравственных колебаний, никакого раскаяния, а такое чувство как сострадание было им вообще неизвестно. Два умных, далеко не бесталанных, но совершенно беспринципных человека объединив свои усилия, могут представлять для общества серьезную угрозу. Александр, по роду своей деятельности обладал сведениями о движении серьезных сумм наличных денег и драгоценностей — ему отводилась роль информатора и наводчика, а Алексей, имевший вес и связи в криминальной среде был исполнителем. За последние два года в Москве были совершены пять дерзких ограблений на общую сумму почти в двести тысяч рублей, причем никаких шансов раскрыть эти преступления, и найти грабителей у полиции не было, поскольку свидетели бесследно исчезали. Сейчас, стоя у окна своего кабинета, Алексей поджидал брата для обсуждения срочного дела, поскольку Александр не любил афишировать их близкие отношения и никогда домой к себе его не приглашал.

— Зачем ты вытащил меня из дома в такую мерзкую погоду? — Удобно расположившись в кресле около ярко горевшего камина, Александр протянул руки к огню.

— Чтобы ты мне кое-что прояснил, — Алексей зажег свечи на маленьком столике, разделявшем братьев и, пододвинув свое кресло ближе к камину, сел. — Скажи, какие драгоценные камни имеют зеленый цвет?

— Только изумруды.

— А кроме изумрудов?

— Ничего. Тебя ведь интересуют деньги? Так вот, ничего дороже изумрудов нет, все остальные разновидности зеленых камней с ними и рядом не лежали. Брат, не темни, давай выкладывай, что произошло? В камнях ты не разбираешься, почему они тебя так заинтересовали?

— На прошлой неделе в одном из номеров убили уральского купца. Так вот, в тот вечер этот купец был у меня в салоне. Он не играл, ни в карты, ни на бильярде и пришел туда, судя по всему с одной единственной целью — встретиться с ювелиром Штейнбергом. Точнее, он искал ювелира, и ему указали на Штейнберга, так что эта встреча просто стечение обстоятельств. После короткого разговора купец предложил купить у него партию камней весом один фунт.

— У твоих шулеров хороший слух.

— Этот разговор слышал официант.

— Неважно. Перекупщики — обычное явление. За последние четверть века в Москву перевезли, наверное, не одну гору уральских камней. Уверяю тебя, брат, никакой реальной ценности они не представляют. Иногда попадаются приличные экземпляры, но не более того.

— Все это я прекрасно знаю, мог бы не распинаться. — Резко оборвал брата Алексей. — Я тоже не сразу понял, с чем мы имеем дело.

— Извини, брат. Я внимательно тебя слушаю.

— Купец показал Штейнбергу два небольших зеленых камня, по словам Игната, длиной не более полдюйма. Ювелир осмотрел их, подозвал крутившегося рядом Игната, взял у него с подноса пустую бутылку из-под шампанского и провел по ней камнем. Вот результат!

Алексей нагнулся, поднял стоявшую рядом с камином бутылку и поставил ее на стол. В отблесках горящих свечей была ясно видна глубокая царапина, длиной около двух дюймов.

— Факт примечательный, но пока мало о чем говорит. Аметист тоже царапает стекло.

— Хочешь попробовать? — Алексей достал из кармана небольшой кристалл аметиста и протянул его брату.

— Я думаю, ты это уже сделал.

— Совершенно верно. — Алексей положил камень на место и повернул стоявшую на столе бутылку другим боком. — Вот мой результат.

На боковой поверхности бутылки были еле заметны две небольшие царапины.

— Камень, который был в руках у Штейнберга, тверже аметиста. — Продолжил Алексей. — По словам Игната, ювелир просто провел по бутылке, как будто что-то подчеркнул на листе бумаги, а я даже приложив усилие, не добился подобного результата.

— Хорошо, брат, — согласился Александр, — но опять это мало что дает.

— Штейнберг забрал у купца эти два камня, отдав тому сто рублей. Как я уже сказал, они договорились встретиться на следующий день в мастерской ювелира. Когда Игнат рассказал мне об этой встрече, я не придал ей особого значения, но решил прощупать купца — хотел обыскать его номер, пока он будет беседовать со Штейнбергом. Я не разбираюсь в камнях, в этом ты прав, но считать я умею хорошо, особенно деньги. В партии, которую предлагал этот уральский купец, могло быть от ста пятидесяти до трехсот камней, а ее общая стоимость от семи с половиной тысяч до пятнадцати тысяч рублей — если считать по пятьдесят рублей за штуку, как платил Штейнберг. Вот почему меня заинтересовали эти камни.

— Камней естественно не нашли.

— Верно, но их никто и не искал. Никто не знал, что у убитого была какая-то партия камней.

— А Штейнберг?

— Штейнберг признал, что убитый дал ему два неизвестных камня на исследование, под залог в сто рублей. Я читал его показания — про партию камней там нет ни слова.

— Полиция обязана была изъять у него эти камни.

— Ты прав, полиция забрала камни. Я уже их смотрел.

— И что?

— Ничего. Этот козел подменил камни.

— Как ты можешь это утверждать?

— Те камни, что он сдал полиции, царапают бутылку примерно, как аметист. Внешне похожи, но менее твердые.

Тишину, воцарившуюся в кабинете, первым нарушил Александр:

— Слушай, брат, а из-за чего вообще этот сыр-бор? Что это вообще за камни?

— Я тоже хотел бы это знать. Подозрителен слишком маленький вес партии — всего один фунт, что при существующих расценках на уральские самоцветы не окупит даже поездку из Екатеринбурга в Москву. Я прошелся по ювелирным лавкам, по цвету и твердости подходят только изумруды, но, как мне сказали в России их нет.

— Если это не изумруды, тогда что?

— Теперь на этот вопрос может ответить только Штейнберг.

— Ты хорошо его знаешь?

— Я знаю, что он ювелир, он знает, что я хозяин салона, при встрече раскланиваемся, но никогда даже парой слов не перекинулись. Беседа по душам у нас с ним вряд ли получится, поэтому я хочу обыскать его мастерскую, в то время, когда он будет играть в шахматы в моем салоне. Но, здесь есть одна загвоздка — мои люди не знают, что искать. Для этого мне нужен твой протеже Золотов. Кстати, как он там себя чувствует?