На технологическом уровне для обеспечения проектной деятельности финансовая система должна предоставлять набор инструментов обмена (финансовых инструментов), которые при производстве добавленной стоимости играют ровно ту же роль, что орудия труда – при производстве материальных товаров и услуг. Они делятся на три группы – это правообменные, расчетные и инвестиционные финансовые инструменты.

Правообменные инструменты позволяют участнику обмена активами предъявить другим участникам обмена стандартное свидетельство о собственности, зарегистрированное уполномоченным госрегулятором, а также стандартный набор информации, удостоверяющий, что этот актив в прошлом был получен или произведен надлежащим образом и обладает всеми необходимыми качествами для обмена (например, для земельного участка это кадастровые планы, справки о бонитете земли и т. д.). В соответствии с мыслью де Сото, само наличие правообменных документов (естественно, в условиях действия соответствующих институтов и наличия инструментов) снижает издержки обмена, значительно повышает стоимость имущества. Еще важнее, что оно позволяет ввести соответствующий актив в оборот.

Расчетные инструменты обмена требуются, когда собственник определенного актива хочет в обмен на часть этого актива получить доступ к целому перечню разнообразных ресурсов, производственных фондов или активов для предпринимательских или потребительских нужд. Например, обменять пакет акций своего предприятия на набор материалов, сырья и услуг, необходимых для реконструкции данного предприятия, увеличивающей его стоимость. Известно, что подобного рода обмены могут осуществляться не только в денежной форме, например, с помощью таких инструментов, как акции или паи имущественных фондов. Собственно деньги при этом выполняют роль шкалы для количественного сопоставления стоимости при обмене разнокачественных активов.

Еще Шумпетером был обоснован фундаментальной важности тезис: функционирование финансовой системы может осуществляться посредством как денежных, так и неденежных расчетных инструментов. К этой же мысли лидеры новой волны институционализма подошли только спустя 80 лет[9].

Наиболее фундаментальное непонимание роли и функций финансовой системы связано с инвестированием. В головах наших экономистов живет и здравствует фетишистское (термин Маркса) представление о том, что инвестиции – это долларовый «нал» в стандартной банковской упаковке, доставляемый из Вашингтона инкассаторским бронепоездом. Отсюда и убежденность в том, что инвестициям в богатейшей стране мира неоткуда взяться, кроме как из-за границы.

Инвестиционный инструмент обеспечивает стандартный акт обмена, при котором одна сторона предоставляет долю в своем капитале, а другая – долю в товарах или услугах, которые она обязуется произвести в будущем.

Капитал сам по себе уже не является деньгами, хотя деньги могут быть – или не быть – институциональной оболочкой капитала.

Таким образом, современная финансовая система в принципе может иметь набор инструментов, обеспечивающих полный комплекс функций обмена, включая правообменные, расчетные, инвестиционные сделки вне прямой связи с обращающейся денежной массой. При этом решающую роль играет институт предпринимательских проектов, в которых производится добавленная стоимость. Ключ к росту стоимости – качество проектных стандартов и финансовых инструментов по управлению проектами.

Обладая любым конкретным ресурсом в достаточном количестве (например, землями сельхозназначения), собственник с помощью современной финансовой системы должен получить возможность инвестировать его. То есть преобразовать часть своего материального ресурса в финансовые инструменты – правообменные, расчетные и, наконец, инвестиционные, предоставляющие ему быстрый доступ к любым иным ресурсам, производственным фондам и активам для нужд предпринимательства и потребления. Для этого вовсе не требуется отправляться в дальний поход за долларами или юанями.

По оценкам авторов уже цитированного доклада «Эксперта», только вовлечение в оборот 10– 15 процентов некапитализированных природных ресурсов страны позволит в стратегической перспективе обеспечить инвестициями развитие страны.

Трем классическим институтам обмена – институту права, институту денег, институту капитала – применительно к современной экономике (сердцевиной которой является фондовый рынок) соответствуют три относительно независимых контура:

• контур обращения правообменных инструментов;

• контур обращения расчетных инструментов;

• контур обращения инвестиционных инструментов.

Теоретически для каждого из них должен быть создан свой инструментарий. Объективная тенденция работает именно в этом направлении. Просто те, кто не занимается финансовыми технологиями специально, могут этого пока не замечать.

Попробуем найти существующие в действительности либо существовавшие ранее примеры либо прообразы того, как эти инструментарии зарождались и создавались.

Самый привычный и вроде бы универсальный инструмент обмена – деньги. Деньги сыграли и продолжают играть роль мерила, заместителя всего – вплоть до замещения того, что замещать не положено. И в этом смысле они начинают терять свою эффективность.

Когда говорят, что инвестиций нет, поскольку нет реальных денег, – это классический пример спутывания обычных денег, которые эмитировались для иных целей – для обслуживания товарного оборота, – с инвестиционным циклом. В инвестиционном цикле предпринимателю чаще всего нужны вовсе не деньги, а поставка в срок всего, что требуется для строительства новой цепочки добавленной стоимости. А предпринимателю говорят: есть признанный эквивалент – деньги, но у нас их нет. И получается парадокс: цемент по-прежнему есть, арматура есть, строители есть, проекты домов есть, но финансовый кризис – и строительство останавливается.

Представим, что эмиссионный центр – это мы с вами, вы – китаец, я – русский. Мы садимся за стол и договариваемся ваш юань и наш рубль превратить в рублянь и расплачиваться им при китайско-российских расчетах. Чтобы уйти от бартера, давайте ваши чулки и кроссовки и мои газ и нефть оценим в рублянях и запустим эти новые деньги в оборот – причем только товарный и только наш.

Но тут выясняется, что рублянь такой вкусный и интересный, что кто-то, вместо того чтобы идти покупать кроссовки либо нефть, начал рубляни прикапливать. И даже договорился с кем-то, кому они тоже зачем-то нужны, менять рубляни на евро и на эти евро покупает акции западных компаний.