план – как обучить потомка Всевласа и утихомирить Сапожаку. План был настолько секретным, что никто не знал о его содержании, даже Неясыть. Мисл, Горлиц и Аспид стали сразу реализовывать его в жизнь, не обращая внимание на пункты, подпункты, написанного на бумаге. Каждый день отправлялись секретные миссии в соседние миры, что они там решали? Кто знает? Но Злыдень и Волхв были довольны. Им не нравилось, что ботинок превратил Московию в закрытую зону, для потустороннего мира.

Глава 4

Прибыл Челстуг, попросил, чтобы я привязал Сапожаку:

– Там наверху приготовили тебе испытание, если не получается научить тебя волшебству на полигоне, не один из магов не хочет связываться с твоей ботиночной собакой, то совет посеянных решил направить вас обеих в волшебные миры, на два месяца, учиться придётся по месту, только учти Дэн, волшебники не будут помогать, наоборот, а вам нужно будет разгадать их козни. Так что, сегодня ты спишь ещё в шалаше, а завтра…, я тебе не завидую

Челстуг исчез. Мне бы так! Вечером прибежала Огневица попрощаться, даже Водяной вылез из реки. Ботинок надулся и лежал на выходе из шалаша, о чём-то думал. Огневица мне подарила детский свисток, а Водяной – жемчужинку. Я спрашивал – зачем, а просто так, пригодится. Я не знал, что в волшебную страну нельзя идти совсем неподготовленным и секреты нельзя открывать, они сами откроются, когда надо. В эту ночь мне ничего не снилось. А проснулся я в цирке семёркой бубен, Сапожака был джокером, передо мной была вся колода карт, повёрнутая к нам спинами, мы готовили какой-то номер, карточный фокус, находясь на арене, а в зале, на местах зрителей сидели громадные тараканы и все щёлкали семечки. Под куполом цирка стоял сплошной шум от этого щелканья. Мне нужно было угадать третьего участника шоу, ошибка исключалась.

– Блин! Хотя бы подсказку какую!

Вспомнил, земную школьную программу – тройка, семёрка, туз. К чему бы это? Я – семёрка, Ботинок – джокер, он же туз, значит в нашем цирковом трио не хватает всего одной карты. Я пробежался взглядом по тройкам, выбрал самую стройную, с косичками. Шпрехшталмейстер развернул выбранную мной карту, это была тройка пик. Все остальные карты пропали. Ботинок запрыгал от радости:

– Ура! Угадали! Это была Огневица.

– В Московии всё равно карантин, ясли пусты и не скоро наполнятся, я решила вам помочь немного.

Я удивился:

– Это же волшебные миры! Ты так легко прошла?

Огневица прикрыла рот Сапожаке:

– Я же посеянная, и у меня пропуск от совета есть.

– А если бы я не отгадал и выбрал бы другую карту, предположим, крестового Валета?

– Тогда помогал бы крестовый Валет, только сомневаюсь, чтобы вам, скорее он работал бы на фокусника. Это мир волшебников, здесь вся карточная колода работает на фокусника, а мы втроём – против всей карточной колоды, против всего этого мира вместе со зрителями, и первый ход за нами.

Тараканы оставили в покое свои пакеты с семечками и начали аплодировать. Открылся занавес, и ноги сами понесли нас по наметившейся тропинке, скользящей змейкой за пределы цирка. Вдоль всей тропинки росли ландыши, и светлячки освещали нам путь. Слабый ночной ветер колыхал цветки и до наших ушей доносился шёпот:

– Нельзя, вернись, вернись, опасно!

Ботинок и Огневица дрожали от страха. Я бы хотел, чтобы страх дрожал, при виде нашей троицы, но как-то не получалось. И тогда я вспомнил старую школьную примету: чтобы не вызвали к доске, отвечать урок, о котором ты, не в зуб ногой, нужно сделать безмятежный вид и улыбаться. Чем больше улыбаешься, тем меньше вероятность, что тебя вызовут. А ещё лучше рассмеяться! Я забыл, что не на уроке. Сразу и ветер прекратился, и шёпот, и тропинка пропала со светляками, включился свет, раскрыв цирковую арену, и зрители встретили нас овациями, заставив раскланиваться. Фокусник терпел полное поражение, и это нравилось зрителям. В мире волшебства ценили истинное мастерство, даже проигрывать нужно достойно, иначе и в цирк неинтересно будет ходить. Нас зрители никак не хотели отпускать, и тогда фокусник пошёл на запретный трюк, подменив джокер червовым тузом. Лучше бы он этого не делал! Сапожака, наконец, вспомнил, кто он есть! И что не дело нормальному ботинку в чьих– то рукавах прятаться…, он выгнал фокусника на арену и погонял его, как цирковую лошадь по кругу, закрепляя свой успех прицельными укусами. Это был аншлаг! Прилетела скорая помощь, забрала пострадавшего, на этом наше представление закончилось. Я проснулся в шалаше, меня Сапожака разбудил:

– Дэн, ты так стонал и кусал подушку, что я не выдержал.

– А где волшебные миры?

– Это тебе приснилось, Дэн.

– А где цирк?

Сапожака смотрел на меня, как на умалишённого.

– Но ты же говоришь! Ты умеешь разговаривать!

– Я и раньше умел, просто не было необходимости, раньше ты спокойнее был, и спал крепко. Надо будет попросить Огневицу, чтобы что-нибудь снотворного принесла.

– А она что, уже не тройка пик?

Сапожака покачал головой. Утром я не помнил, как пробежал кросс и проснулся от хука одного из упырей, а второй мне засветил под глаз. Я так и не понял, где меня носило ночью? Приснится же такое! Прибыл Челстуг, попросил привязать собаку…, блин! Они что, меня в петлю времени загнали? Это же уже было. Над Московией раздались фанфары, на небе, из облаков, нарисовалась цифра – один. На шалаше сидел Мисл:

– Молодец! Первая загадка успешно пройдена. День перерыва, и продолжим обучение.

Сапожака среагировал, но поздно, Мисл уже растаял с громким вороньим криком, поддразнивая ботинок.

– Разве за всем усмотришь?

И Сапожака успокоился, высунув язык. К птицам он относился терпимее, только пугал, не скаля зубы. Огневица была занята, карантин кончился, привезли новых рожениц, значит скоро ясли будут переполнены. Аспид боялся на глаза Огневице попадаться, и как это он везде успевает, змей неугомонный?

Я пришёл в себя на дне лодки, связанный по рукам и ногам, рядом в мешке кто-то трепыхался. Наверное, Сапожака. Над лодкой висел пиратский флаг – перекрещенные человеческие кости под черепом, гребцы были оголены по пояс, между собой общались тайными знаками. Я плохо переносил качку, поэтому мне было не до наблюдений, мне только запомнилась татуировка на спине, сидящего впереди меня туземца с веслом:

– «Смерть найдёт каждого, переступившего границу острова Близнецов».

Лодка резко тормознула, встряв в прибрежный песок. Туземцы, не церемонясь, вышвырнули нас из лодки, как кучу какого-то тряпья. Моя голова ударилась о берег и вновь пришёл приступ тошноты. Я, наверное, кратковременно потерял сознание, очнулся от скрипа