class="p1">— Ты береги себя, Настён, — услышала она приглушённое и робкое. — У человека человек — самое ценное в жизни. А деньги эти, бизнесы, все так, пыль.

— Ага, — всхлипнула Настя. — Все говорят: береги себя, береги себя, а кто бы вызвался поберечь? Желающих нет.

— Ну зачем ты так, — Серёга придвинулся ближе и аккуратно коснулся пальцами Настиного запястья. — Не поверю, что у тебя нет парня. Ты ж красивая!

— Был, да сплыл, — Приблудова, как назло, снова прослезилась.

— Бросил? — осуждающе сдвинул белесые брови Серёга.

— Помер, — решила признаться Настя.

— Ох, соболезную, — Баянов изменился в лице и придвинулся ближе. — Молодой парень-то?

— Двадцать восемь.

— Погиб?

— От инсульта умер, — нехотя сообщила Приблудова.

— Жалко как. Хороший, наверное, был человек, — озадаченно потёр лоб Серёга. — На плохого б ты не согласилась.

— Не был он хорошим, — вдруг выплеснула правду Настя. — Сильно плохим тоже не был. Но я с ним замучилась, да и расстались мы — прилично уже прошло. Хотя и пытались наладить отношения пару раз, не выходило… Но все равно ужасно больно.

— Больно, конечно. Понимаю, — закивал Серёга. — У нас вот… в Картангаре тоже, помню. Прапор был. Дрючить любил за малейшее. Всех доставал. Все его ненавидели. Мы с Лёхой, сержантом моим, дружком, ему в ботинки колючки прятали — в пустыне их много росло, и такие они, знаешь — впиякаются, не вытащишь. Ругался он на нас, как чёрт! А потом его машина на мине подорвалась. Дорогу заминировали! По кускам разметало прапора. Так жалко было. Никто ему смерти не желал. Эх. А потом и Лёху моего снайпер снял. — Баянов вздохнул и сжал кулаки. — Из нас, девятерых срочников, домой шесть вернулось, один без ног, другой — седой, как дед. Вот…

Настя слушала его, обомлев. Оказывается, весельчак Серёга тоже многое от нее утаивал. Картангар был пару-тройку лет назад котлом ахтышской горячей точки. Да и до сих пор там было неспокойно. Мама Лена все боялась, что Кирилл угодит туда, и выдохнула, когда ему исполнилось двадцать восемь. А Баянов воевал и видел смерть. Лицом к лицу, взаправду.

— А ты, Серёж, — спросила Настя, — попадал под обстрелы?

— Бывало, — признался Баянов. — Но на мне ни царапинки. Как странно случается: вокруг гибнут люди, а тебя смерть словно не замечает? Как точно — нет тебя! Не знаю, для каких подвигов я уцелел. — Он помолчал и затем помотал головой: — Смотрю я на милитаристов наших, как они петушатся, диву даюсь. Кто там был, те помалкивают. Война — зло ужасное, Настён. Ничего в ней героического нету. Беда это. Для всех беда.

Серёга нахохлился и как будто обратился в камень: плотно сжатые губы, сплетённые в узел пальцы, поднятые плечи. Неподвижный, суровый взгляд человека, прошедшего через ад. Настя тоже замерла, прижав чашку к груди. Она не сомневалась, что Серёга сейчас крутит в памяти тяжелые моменты.

— Так вот ты почему в охрану пошел, — пробормотала она.

— Да. У нас смены — неделя через неделю, но я тут считай, что постоянно, сама видишь. Сложно сидеть без работы. Сразу картинки прошлого лезут, мать их. Всё, что там было. Многие наши не справились с мирной жизнью. Кто-то спился. Кто-то себя порешил. Кто — в дурку. Прошлое ты всегда с собой носишь. Но мне не мешает, знаешь. Уже не мешает. Что было, то было. Сейчас могу сказать: я отошёл, сто процентов. И рад, что не сломался. Что я — нормальный.

— Я тоже рада, — Настя ласково дотронулась до его плеча.

Серёга засветился и машинально придвинулся совсем плотно, так, что Приблудова аж физически почувствовала его влечение к ней. Ей стало неловко, но она не успела придумать, что лучше — отсесть или остаться на месте.

— Во угнездились, а? — в комнату, как вихрь, ворвался Докукин, испортив момент. — Баянов, ты в обход не хочешь пойти? А то барышня твоя домой не доберется! Метро скоро закроют!

— Точно же, — Серёга кинул взгляд на часы. — И не проводишь тебя, блин.

— Да я доберусь, не впервой, — отмахнулась Настя.

— Хочешь, такси вызову?

— Не, тут идти десять минут, — засобиралась Настя. — Не беспокойся, не пропаду!

Она торопливо зашагала к метро. До закрытия оставалось еще тридцать минут — как раз, чтобы доехать до пересадки и успеть на свою ветку. Погода всё-таки решила испортиться, и Насте в лицо брызгал мелкий дождик. Надо было взять зонт, но кто же знал? Вход станции «Гиблово» показался необычно пустынным. Двери закрыты, внутри — темно. Настя уперлась взглядом в табличку «Станция «Гиблово» закрыта на ремонт, приносим извинения, пользуйтесь станцией «Берзаринский парк».

Сердце рухнуло к пяткам, по телу прокатилась дрожь. Нет, Настя успела бы добежать и до соседней станции. Только кратчайший путь туда лежал через усадьбу.

Примечание к части

¹ «мордофиля» — (устар.) «чванливый дурак»

8. Старуха

— Ладно. Ну, чего бояться? Подумаешь, метро закрыли. В Балясне ж вечно копают, и копают, и копают. Все нормально. Ну, парк и парк. Я через него сто раз ходила. На сто первый тоже пройду, — стуча зубами не столько от сырости, сколько от боязни попасться призраку, беседовала сама с собой Приблудова, пока спешила к северному выходу. Почему бы не поговорить с умным человеком, если это ты сама и есть?

— Обычный парк. Обычный вечер. Все обычное. Да и потом — я хорошая девушка, — зачем-то начала хвалить себя Настя. — Честная, порядочная, с ж/п, без в/п. С чего бы бабке меня проклинать? Пройду один разок парком, ничего не случится. Очень красивый парк.

«Очень красивый парк» впереди выставил пики черной ограды. Настя на секунду замерла, сжала в руке мобильник. Потом сделала музыку громче и решительно почесала вдоль главной аллеи. Дубы и клёны нависали над ней зловещими громадами, под ногами шуршали листья и мокрый гравий. Настя пребывала в крайнем напряжении. Порыв промозглого ветра в очередной раз стащил с её головы капюшон. Да и фиг с ним. Скорее, мимо особняка. Метро ждёт! А дома Чижик и «симсы». Настя ускорила шаг, почти переходя на бег. За деревьями замелькал бледный силуэт усадьбы.

— Ерунда какая. Тут не призраков надо бояться, а маньяков! — бурчала под нос Настя, едва обращая внимание на долбившую в наушниках музыку и очень чутко прислушиваясь к звукам, доносившимся извне. — Бывшая психбольница же. Вот маньяк тут прям был бы кстати. Самое время. И место.

Стало еще страшнее. Настя вспомнила, что для предотвращения встречи с маньяком в безлюдной местности рекомендуется выключить музыку. Она поставила плеер на паузу и прислушалась. Потом сняла промокшие наушники. После шума