«Интересно, — подумал Васька, — что осталось бы от знаменитых очков Рентгена, узнай Верка, что она, оказывается, вчера вечером не сериалы по ящику смотрела, а пиво пила?»

Поход в «Макдональдс» с «Капуччино» обошелся в треть звуковой платы «Sound Blaster» и никаких результатов не принес.

Ленка сразу не поверила, что кто-нибудь из суетящихся за стойкой юношей и девушек может вспомнить клиента, который приходил сюда, возможно, всего один раз. Но Васька решил попробовать и стал расспрашивать девчонок в униформе — не видел ли кто из них седого старика, стриженного «под ежик», одетого скорее всего в костюм с галстуком и черный плащ.

Однако никто Ваське ответить не удосужился. Лишь одна девушка открыла было рот, но соседка — длинноногая белобрысая девица — зыркнула в ее сторону и, обронив: «Захлопнись! А то вылетишь отсюда, как «макчикен»!», тут же отбила у нее охоту болтать с клиентами на посторонние темы.

– Так они ничего не скажут, — решительно подвела итог этому эксперименту Ленка. — Надо поискать выход на них через знакомых и разговаривать, конечно, не на работе. Возможно, тут я смогу помочь — мне одна девчонка говорила, будто ее подружка то ли в «Русском бистро», то ли в «Макдональдсе» подрабатывает…

– Я тебе вот еще какие новости не рассказал, — двинулся Васька, увлекая за собой Ленку вдоль бульвара. — По-моему, мой дед такой же профессор искусствоведения, как я — австралийский кенгуру. По крайней мере, думаю, это не единственная его профессия. Он еще в военной разведке, оказывается, подрабатывает. По совместительству, вероятно. И еще — не считай меня придурком, но за нами следят.

– Кто?

– Ну, не могу же я пальцем показать, — хитро прищурился Васька. — Нельзя показывать, что мы знаем, кто за нами шпионит. Давай, я сделаю вид, что хочу тебя поцеловать. А ты в это время посмотри мне за спину. Я прозвал его Кожаный. Он коротко стрижен, в черной куртке, джинсах и ботинках со шнуровкой.

– Хорошо… Давай попробуем, — замялась Лена.

Васька осторожно взял за талию Лену и нерешительно поцеловал ее в щеку. Господи, да за это мгновение он бы сам нанял этого парня, чтобы тот ходил за ними по пятам целыми днями!

– Ты прав, — смущенно сказала Лена. — Он шел за нами быстрым шагом и вдруг решил на скамейку присесть.

– Я его вчера вечером во дворе засек. Это он меня тогда в «Маке» по башке стукнул.

– Вот гад, — возмутилась Ленка.

– Черт с ним, — махнул рукой Васька. — Встретимся на узкой дорожке — отыграюсь. А пока нам вот что нужно выяснить: куда мог дед ездить на трамвае, троллейбусе или автобусе? С кем ходил в «Макдональдс»? Что записано на видеокассете, которую я нашел в квартире? И о чем говорится в рукописи на арабском?

– Кассету можно у меня посмотреть, — предложила Лена и, увидев Васькино замешательство, добавила: — Не бойся, никого дома нет — все на работе.

– Да я и не боюсь, — храбро заявил Васька.

– Тогда тем более. Пошли, — потянула его Лена в сторону метро. — И давай попробуем аккуратно оторваться от нашего шпика.

Подходящий случай им представился почти что сразу. Когда они сбежали по эскалатору, то увидели, как по перрону растекается толпа только что приехавших пассажиров.

– Осторожно, двери закрываются! — донеслось до них из-за угла.

Васька, схватив Ленку за руку, протащил ее сквозь толпу и, придержав левой ладонью закрывающуюся дверь, втиснулся в вагон. Краем глаза он успел заметить Кожаного, который застрял в людском водовороте. Васька злорадно усмехнулся: сейчас Кожаный побежит докладывать хозяину и получит еще один втык.

Ленкина трехкомнатная квартира Ваське вначале не понравилась: уж больно все тут было чисто и аккуратно — совсем как у деда. Однако, попав в Ленкины апартаменты, он почувствовал себя дома.

В комнате царил уютный беспорядок. На полированном столе в окружении кассет и компакт-дисков возвышался музыкальный центр. В одном углу расположился телевизор с видеомагнитофоном, а другой гордо занимала гитара. Разъехавшаяся стопка любовных романов в мягком переплете валялась на ковре. Там же стоял телефон. На стенах, тесня друг друга, висели плакаты кинозвезд. Разглядев среди них Жан-Поля Бельмондо и Чака Норриса, Васька почувствовал укол ревности.

– Располагайся, — шлепнула свою сумку на пол Ленка. — Я пока пойду чайник поставлю.

Пока Васька вытаскивал из своего рюкзака видеокассету, Ленка гремела посудой на кухне. Вскоре она появилась с подносом в руках. На нем стояли две розетки, две вазочки с вареньем, лежали шоколадные конфеты, мармелад и салфетки. Васька все это оценил, и Чак Норрис вместе с Бельмондо были прощены.

Ленка поставила поднос на табуретку и из завала учебников извлекла пульт от телевизоpa. Экран «Sony» вспыхнул, и Ленка переключила телевизор на канал «Видео». На кухне засвистел чайник.

– Поставь пока кассету, — попросила Ленка и умчалась выключать газ.

С довольным урчанием видеомагнитофон проглотил кассету. Вначале на экране не было ничего, кроме «снега», а затем засветились символы в виде буквы «X» и пятиконечной звезды и пошли титры.

– «Центрнаучфильм», — с удивлением прочитал Васька, — «По заказу Министерства народного образования СССР». «Отроги Тянь-Шаня».

– Ничего себе, — прокомментировала Ленка. — Нам что-то подобное показывали в третьем классе. Правда, уже цветную ленту.

Васька согласно кивнул:

– Теперь таких фильмов в школах нет. Их же на кинопроекторах крутили. Значит, это копия из какого-нибудь «Госфильмофонда». Думаю, ее не так просто было сделать — кинопленку на видео в домашних условиях не перекатаешь…

– Отроги Тянь-Шаня, — бодро начал вещать голос диктора, с трудом пробиваясь сквозь патетическую музыку, — часть мощного горного массива, охватывающего кольцом Ферганскую долину…

Смотреть ленту было интересно — возникало такое ощущение, что перед тобой старинные фотографии с незнакомыми, но от этого отнюдь не менее интересными людьми.

На видеокассете было записано несколько фильмов — про отроги Тянь-Шаня, пустыню Каракум, архитектуру средневековой Бухары… Некоторые из них длились не до конца — вероятно, деду нужны были из этих картин только определенные куски.

– Ясности от этого больше не стало, — разочарованно вздохнул Васька, когда кассета тихо щелкнула и автоматически начала перематываться на начало, — однако будем эту информацию иметь в виду…

Из всех загадок, связанных с дедом, Ваську особенно интересовал трамвайный талон. Почему Васька решил, что талон был пробит именно в трамвае, он не знал, но мысленно он так его и именовал — «трамвайный талон». Так ли это было на самом деле, проверить было сложно, но необходимо.

Вначале Ленка и Васька решили, что скорее всего талон был использован кем-нибудь из приятелей деда на одном из трамваев, троллейбусов или автобусов, что ходили в его районе. Ну мало ли что — почувствовал человек себя плохо или сумка тяжелая в руках была — вот они и воспользовались общественным транспортом. Вот только где это было? И что там делал дед с приятелем? И кто он — этот приятель? Не москвич? Не пенсионер?