Вообще, это бесит: разговаривать с чёлкой, носом и губами. Совсем не видя глаз. Постепенно появляется чувство подчинённости, ущербности по сравнению с собеседником. Словно он одет, а ты голая. Словно ты стоишь на открытом месте, а он спрятался в надёжном укрытии, и ты понятия не имеешь о его намерениях и о том, что у него в руках. Появляется нестерпимое желание протянуть ладонь и самой откинуть волосы с его лица. Но Кира, пожалуй, перетерпит.

– Через кого договаривалась о встрече с сумеречниками? – резко поменял тему Ши. Уверен, что Кира сделала правильные выводы насчёт полезности для себя их соглашения и у неё больше не появится глупых мыслей о свободном полёте или бунте.

– С одним парнем. Мне про него рассказали. Он в магазинчике работает, где всякая ерунда продаётся. Якобы магическая: амулеты, обереги, ловцы снов. Я ещё и заплатила ему, – припомнила Кира с негодованием и обидой. И с расчётом, что Ши преисполнится сочувствием к ней.

Хотя, конечно, глупая идея. Они наверняка даже о существовании друг друга не подозревают: Ши и чувства.

– Так ты ещё хочешь поговорить?

Кира не поверила сначала, переспросила даже:

– Что?

Не стал повторять, да она и не нуждалась. С первого раза хорошо расслышала и поняла. Просто удивилась. Неожиданной озабоченности Ши её проблемами. Подтвердила поспешно:

– Конечно, хочу. Они же сумеречники. У кого же ещё узнавать?

Ши отодвинулся от подоконника.

– Пойдём. Покажешь, где этот магазин.

Кира резво подскочила с кровати.

Неужели получилось заставить его делать то, что надо ей? Или для него встреча с сумеречниками не менее важна? Не зря же он тоже болтался возле строения номер тринадцать.

Магазинчик располагался в полуподвале одного из домов в исторической части города. Двухэтажного, старого, выстроенного, наверное, не менее ста лет назад. Здесь почти все такие были: приземистые, аккуратные, много раз перекрашенные, с лепниной, с крылечками, с крутыми щербатыми лесенками, ведущими вниз, в цокольный этаж.

Кира вошла первой. Продавец спокойненько посиживал за прилавком. В ушах – наушники, сам тихонько покачивался в такт музыке, дёргал плечами и беззвучно подпевал. Расслабленный, беззаботный. Кирин приход просто не заметил, потому что располагался спиной к двери и, похоже, не ждал покупателей.

Может, к нему всегда заходят не за покупками, а совсем-совсем за другим. Хотя сам он обычный человек. Ни скрытой сущности, ни колдовской ауры.

Парень обратил внимание на Киру, когда она подошла вплотную к прилавку, повернулся, вскинул глаза. И сразу озадаченно моргнул, дёрнул за свисающий на грудь проводок, и наушники словно пробки выскочили из ушей.

– Ты? – воскликнул удивлённо, но быстро взял себя в руки, принял невозмутимо-невинный вид. – Ну что, поговорила?

– Почти, – произнесла Кира и прошлась вдоль прилавка, опять уводя его взгляд от дверей.

Но он словно почувствовал. Или точно почувствовал. Повернулся и мгновенно подпрыгнул со стула, тоже метнулся вдоль прилавка к тёмному дверному проёму между стеллажей, ведущему вглубь дома. А Кира первый раз увидела, на что действительно способен Ши.

Трудно осознать, как такое возможно, но тот в один прыжок легко настиг парня, обхватил рукой. Продавец даже не подумал сопротивляться, застыл, напрягся.

– Убегать-то зачем?

– Зачем? – дрожащим голосом обиженно переспросил продавец. – Слышал я про тебя! Как что, сразу нож к горлу.

– А-а-а! – протянул Ши. – Сразу бы предупреждал о предпочтениях.

Молниеносное движение, Кира его едва отследила, и сверкнул металлом обоюдоострый клинок – откуда только взялся? – воткнулся остриём в шею. Причём не просто обозначил место. Медленно набухла и скатилась по побледневшей коже, оставляя ярко-красные след, капля крови.

– Так лучше?

Кира вцепилась руками в прилавок, потрясённая. Скоростью, реакцией, выверенностью движений. Алой полоской на белой шее.

– Чего ты хочешь? – с трудом промямлил продавец.

– Тот разговор не состоялся, – холодно объяснил Ши, – и обещание осталось не выполненным.

Кинжал отдалился от шеи, словно сам по себе крутанулся в пальцах, лёг на прилавок. Узкий, не слишком длинный. Рукоять – чёрная с серебром. Без гарды. Самый кончик острия – тёмный. От крови.

Отпущенный продавец отшатнулся, но снова убегать не пытался, прислонился спиной к стеллажу с товаром, осторожно прикоснулся рукой к шее. Пальцы дрожали – издалека заметно. Пялился на Ши, не отрываясь, настороженно фиксировал каждое его движение. А в глазах – страх. Кира никогда раньше не видела такого страха.

– Чтобы один. Как договаривались, – диктовал тем временем Ши, чётко разделяя слова, как будто парень пытался за ним записывать. – Сегодня. В одиннадцать. Прямо здесь. И ты слышал… про меня. Я найду. И тебя, и их. Если что.

Дожидаться подтверждения он не стал, перемахнул через прилавок, не оглядываясь направился прямо к двери. Кинжал опять крутанулся в пальцах и исчез под футболкой.

Он же точно как автомат! Ни одного лишнего движения. Даже самого мелкого. Настолько рассчитано и отработано, что рождает мысли о механизме.

Кира втянула воздух. Ощущение, будто до сих пор не дышала и только сейчас получилось.

Она очнулась, отлипла от прилавка, тоже двинулась к дверям. На продавца даже не посмотрела. Не получалось. Вроде как стыдно и жалко.

– Зачем надо было кинжалом-то махать? – спросила уже на улице и услышала в ответ безучастное:

– Он сам попросил.

– Перестань. Не просил.

Ши повернулся. Как же хотелось отметить следом – посмотрел. Но ведь нельзя утверждать, точно не зная. Пояснил сухо:

– Так быстрее.

И всё. Заткнулся, больше не проронил ни слова. А Кира представила: он ведь подобным образом запросто и с ней обойдётся. Чтобы не тратить лишнего времени. «Ломаешься? А если так?» – и укол металлического жала в шею. И опять не возникло сомнений: этот – может.

Вот ведь она ввязалась!

В магазин вернулись вечером, как запланировали, в одиннадцать. Опоздали минут на десять. Кое-кто, чересчур самонадеянный, нарочно не торопился и ни капли не сомневался, что всё будет, как он сказал. А Кира сомневалась. Но дверь магазина действительно оказалась не запертой.

Вошли – на это раз Ши первый – и сразу заметили в дальнем углу блёклую серую фигуру. Бесформенный балахон, несоразмерные руки, круглые лемурьи глаза. Тот самый – длинный, который разговаривал с Кирой прошлым вечером.

Увидел вошедших, зашевелился, чуть пригнулся, улыбнулся угодливо, произнёс:

– Извини, Анку. Не разобрались.

Так! Кира озадачилась. Это что ещё за новое имечко? Где-то когда-то слышанное уже.