– Быстро ты, – отметил он.

– Вы спрашивали про картину… Как вам она?

– С таким талантом преступно зарывать себя в такой глуши! – резко бросил он. – Он мог бы сделать успешную карьеру живописца.

– Все бы мы могли быть кем-то помимо того, кем уже являемся. Но это, как правило, вопрос выбора. А Кэллаханы всегда выбирают лишь то, к чему лежит их хердце! – гордо произнесла девушка. – Практические мотивы нас мало волнуют… Я. горжусь своим братом внезависимости от того, успешный ли он художник или же безвестный овцевод.

– Безусловно, это похвальная позиция, Лана, – оценил Гай Радклифф. – Но будет обидно, если такой талант окажется неоцененным. Что, если показать работы Кирана Алекс? – предложил он.

– Киран мог бы сделать это и сам, если бы захотел, без нашего с вами вмешательства, – сухо проговорила молодая хозяйка дома.

– Ну как знаете, – разочарованно отозвался гость и поставил пейзаж на место.

– Не стоит вмешиваться уже по той причине, что, как мне кажется, Киран неравнодушен к вашей сестре, – произнесла Алана, смягчившись. – Его не так просто вызвать на откровенность, но из всего, что я когда-либо слышала от него об Александре, могу сделать вывод, что он очень высоко ее ценит.

– Вот как?.. – заинтересованно отозвался Гай. – Я прежде как-то не придавал этому значения.

– Киран даже ездил однажды в Сидней, когда открывалась одна из персональных выставок Алекс. Вернулся весьма воодушевленный, вновь взялся за кисти… А потом сник. Мне тогда стало известно, что у Алекс появился этот Роджер Весткотт.

– Да, бедняга Весткотт… Не думаю, что он более удачлив в борьбе за сердце моей сестры, – иронически заметил Гай. – Со своими поклонниками Александра не только не сближается, но, похоже, методично возводит непроницаемую стену между ними и собой.

Алана рассмеялась на это замечание.

– Что же вы не садитесь? И пейте ваш чай, не то остынет. Возможно, Киран уже забыл, что обещал прийти. Если хотите, я сбегаю за ним, – предложила Алана, подвигая к гостю поднос с чаем и печеньем.

– Киран многим обязан своему отцу, – серьезно произнес Гай. – Твой отец, Лана, большой человек. Если бы не трагедия…

– Я согласна. Но есть масса обстоятельств, о которых не следует забывать. То, например, что Киран начал рисовать после гибели мамы. Прежде он не испытывал такой тяги, хотя склонность имел всегда. Он стал делать это именно в память о маме, поскольку именно она подвигала его к тому, чтобы он всерьез занялся живописью… Она сама, как вы ранее заметили, была многосторонне одарена. И нас воспитывала, приобщая к тому, что сама умела и ценила. Но все это было на детском уровне. А когда мамы не стало, Киран стал одержим живописью.

– Искал в ней утешения, – резюмировал Гай. – А что же ты?

– Я делаю все, чтобы сохранить этот дом таким, какой он был при маме, – сообщила Алана.

– И тебе это отлично удается, – похвалил Гай.

– Нет, – покачала она головой. – Я бы так не сказала. Стены прежние, а атмосфера в домене та. Понимания больше нет. Например, папа не понимает того, что делает Киран. Он от всего этого далек. Если бы то же самое сделала мама, он бы восхитился только потому, что это ее рук дело. Кирана он, конечно, не критикует, тем более не препятствует. Но и контакт у них уже не тот. Они достигают понимания, только когда ведут разговор об овцах. Отдалились… Только, заклинаю вас, не нужно устраивать дела Кирана. Он этого не любит, – строго-настрого предупредила Гая девушка.

Гай кивнул в знак понимания. Тогда Алана рискнула сказать следующее:

– Папа не займет у вас денег. Ему совершенно не нравится эта идея, но он боится обидеть вас категорическим отказом. Он ведь до сих пор нисколько не одолжил у вас? Или одолжил? – опасливо спросила девушка.

– В любом случае я не собираюсь обсуждать это ни с кем, кроме как с самим Аланом Кэллаханом, – отрезал Гай с добродушной улыбкой.

Алана раздраженно хмыкнула в ответ на это предупреждение.

– Вам известно, что у нас помимо кредитов хватает неприятностей.

– Если твоему отцу требуется конкретная помощь, то я предоставлю ему ее вне зависимости от того, что обо всем этом думает мисс Кэллахан, – осадил он девушку. – Сделала бы ты лучше мне крепкий кофе, поскольку я намерен дождаться возвращения твоего отца из овчарни.

– С каких это пор мистер Радклифф отдает в нашем доме распоряжения?! – слегка обиделась девушка.

– Прости, неудачно выразился. Я лишь надеюсь, что ты угостишь меня кофе, девочка.

– Знаете что, мистер Повелитель Долины, мой отец всю свою жизнь положил на процветание «Шиповной гряды». Да, он немного сдал с тех пор, как не стало мамы, сделал несколько серьезных ошибок в управлении фермой. Но и природные условия последних лет не в малой степени повредили нашему благосостоянию. Однако это вовсе не означает, что мы не в состоянии выкарабкаться собственными силами, и уж тем более ни с кем не намерены делить успех, в котором я совершенно не сомневаюсь, – пылко произнесла девушка.

– Я не претендую ни на лавры, ни на благодарность. Я просто намерен сделать то, что должен сделать как сосед, друг и неравнодушный человек. Я отлично понимаю состояние твоего отца, как и причины упадка фермы. И именно поэтому стремлюсь облегчить вашу участь в меру своих возможностей, – бесстрастно отчеканил Гай.

– Я обожаю своего папу. Но нам с Кираном также известно, что он не вполне отслеживает ситуацию, в которой мы находимся, и вряд ли компетентен принимать решения о займах. От наших с братом мер сейчас зависит, много больше, чем от суждений отца. Тем более, что мы обдумываем одно предприятие, которое моглобы стать неплохим подспорьем в наступающем сезоне. Мы разрабатываем проект экскурсионной программы по типичному овцеводческому хозяйству Нового Южного Уэльса с демонстрацией основных хозяйственных манипуляций. Это может быть интересно как экскурсантам-горожанам, так и туристам из других частей света. Нам уже обо многом удалось договориться с туристическими фирмами, готовыми включить в список мероприятий посещение «Шиповной гряды». Я готова лично взяться за это, чтобы не отвлекать Кирана и отца от основных работ на ферме.

– Ты, я смотрю, готова взяться за все, что угодно, – насмешливо заметил Гай Радклифф. – План не лишен оригинальности, но, боюсь, в случае успеха у тебя только прибавится работы.

– Меня это не пугает, – самонадеянно произнесла девушка.

– У меня же к вам простое и вместе с тем действенное предложение, уже готовый проект, который вам нужно будет лишь рассмотреть, принять и реализовать. И тогда вашу черную полосу можно будет счесть закончившейся, – спокойно проговорил мужчина.

– На словах оно всегда просто, – скептически отозвалась Алана. – Но если папа и мог опустить руки, то мы с Кираном свое не отдадим, – непримиримо предупредила она. – Здесь наша жизнь от рождения. «Шиповная гряда» останется нашей. И она еще узнает лучшие времена.