После небольшой паузы, улыбнувшись ей, он сказал:

– И где я найду вам компаньонку, не потратив на это бездну времени, в то время как я должен продолжать путь в Сиам?

– Я об этом думала, – сказала спокойно Анкана.

Она села в привинченное к полу кресло и выглядела, по мнению маркиза, весьма непринужденно.

Он заметил, что на ней была только ночная рубашка и поверх нее халат, не настолько изысканный, чтобы его можно было назвать пеньюаром. Он был зеленовато-голубого цвета с небольшим круглым воротничком, отороченным кружевом. Ее темные длинные волосы падали ей на плечи.

Как будто внушая ему, что он должен был думать, она сказала:

– Вы думаете, что я очень молодо выгляжу – и вот вам и выход из положения! Я могу выглядеть еще моложе, и все поверят, если вы скажете, что мне четырнадцать или пятнадцать лет.

Она очаровательно ему улыбнулась, прежде чем продолжить:

– Раз вы мой опекун, мне будет вполне прилично вас сопровождать, и ваша драгоценная репутация не пострадает!

– Я не о своей репутации беспокоюсь, – возразил маркиз.

– О своей, именно о своей! – вспылила Анкана. – Моя вас нисколько не волнует. Просто вы переживаете, что направляетесь в Сиам со срочной секретной миссией.

Она остановилась и продолжила, понизив голос:

– И вас могут увидеть с кем-то, кого вы прихватили с собой для развлечения и кого в обществе, которое так много для вас значит, могут принять за вашу любовницу!

Маркиз выпрямился.

– Как вы смеете так со мной разговаривать! – сказал он сердито. – Это в высшей степени дерзко и уж, конечно, леди не должна так говорить!

– Я просто не вынесу, если вы станете внушать мне, как должна вести себя леди! – сказала Анкана. – За два года я наслушалась об этом в школе. А вы такой же, как папина сестра, которая все время твердит «леди не должна делать это», «леди не должна делать то», пока не доведет себя до истерики.

– Я полагаю, она находится в этом состоянии в настоящий момент! – заметил маркиз. – Какую причину вы привели ей для своего отъезда из Лондона?

– Я сказала ей правду, – отвечала Анкана. – Я оставила ей записку с сообщением, что я уезжаю с вами в Бангкок, так как папа нуждается во мне.

Маркиз потерял дар речи.

Затем, не в силах удержаться, он сказал:

– Значит, вы отправились в Фолкстоун, едва я успел покинуть ваш дом!

– Путешествуя с папой, я многое научилась делать очень быстро, – отвечала Анкана. – Я собрала все необходимое и выскользнула из дома до того, как тетя спустилась из своей комнаты.

Анкана улыбнулась.

– Я только заехала в банк, чтобы взять побольше денег, на случай если вы все-таки высадите меня в Гибралтаре. Я была в Фолкстоуне за два часа до того, как вы там появились!

– Я нахожу, что вы вели себя очень дурно, – холодно сказал маркиз.

– Ну конечно, с вашей точки зрения! Все было бы намного проще, если бы вы проявили доброжелательность и понимание – чего, конечно, нельзя было ожидать – и сразу же согласились взять меня с собой.

Он тщетно пытался придумать способ избавиться от нее, причем такой, что бы она не могла отправиться в Бангкок в одиночестве.

Он сознавал, что, если Анкана найдет это необходимым, она пойдет на все, чтобы осуществить свою угрозу.

– Почему бы вам не примириться с обстоятельствами? – сказала Анкана, как будто она не слышала его слов. – Я обещаю, что не буду вас беспокоить больше необходимого, и когда мы приедем в Бангкок, я найду папу.

– Я полагал, что это надлежало сделать мне, – снова не смог сдержаться маркиз.

– Сомневаюсь, чтобы вам это удалось, – сказала Анкана. – Вы, англичанин, слишком прозаичны, слишком закоснели в своих привычках, чтобы принести пользу в такой ситуации.

Маркиз лишился дара речи.

Потом, как будто сообразив, что она зашла слишком далеко, Анкана добавила:

– Пожалуйста… не сочтите это за грубость… я только говорю вам правду. Все англичане, каких я встречала, такие. Они верят только в то, – продолжала она после небольшого колебания, – что они… могут потрогать. У них нет представления о том, что китайцы очень мудро называют «мир за гранью мира материального».

Маркиз считал себя умным и проницательным, но был слишком ошеломлен, чтобы что-то сказать.

За последние два года он так привык, что женщины восхищались им и льстили ему, что начал принимать такое обожание как должное. Да он и сам о себе был высокого мнения.

– Я полагаю, – продолжала Анкана, – раз мы будем действовать заодно – что важно, если мы хотим помочь папе, – мы, прежде всего, должны быть откровенны друг с другом.

– Я думал, что вы и так откровенны со мной, – насмешливо заметил маркиз. – Или мне следует ожидать худшего?

Она засмеялась, видимо, довольная тем, что он не обиделся.

– Вы можете ожидать худшего, – сказала она, – но я надеюсь, такого не будет. Я хочу вам доверять. Я знаю, что папе вы нравились.

Маркиз наклонил голову, как бы признавая это, но она продолжала:

– Однако я слышала о вас от моей тети и многих других людей, и это сделало меня подозрительной и, разумеется, осторожной.

– Что же вы слышали? – спросил маркиз.

Он считал ниже своего достоинства проявлять любопытство, но не мог удержаться.

– Ну, во-первых, они восхваляли вас, – сказала Анкана. – Тетя Алиса слышала, конечно, о вашей дружбе с папой.

Она улыбнулась ему, прежде чем продолжить.

– Она все время старалась заставить меня написать вам, когда вы бывали в Лондоне, надеясь, что вы пригласите меня и ее, разумеется, на ужин.

– Я бы так и сделал, – отвечал маркиз.

– С большой неохотой, – закончила за него Анкана. – Когда я услышала, каким успехом вы пользуетесь у прекрасных дам, которые считают вас подарком судьбы, я поняла, что у нас с вами нашлось бы мало общего.

– Если вы будете так говорить со мной, – сказал маркиз, – я вас как следует отшлепаю, как это должен был бы давно сделать ваш отец, если бы он исполнял свой родительский долг.

Звонкий смех Анканы наполнил каюту.

– Я уверена, если бы папа знал, как вы губите свой интеллект, свою энергию и свое время в обществе пустоголовых женщин, чей единственный вклад в мировую цивилизацию это их фотографии на почтовых открытках в витринах магазинов, он бы сказал, что вы глупец.

– Я много раз выступал с речами в палате лордов, – сказал маркиз, оправдываясь.

Он сделал внушительную паузу, чтобы придать вес своим словам:

– Помимо того, что я занимаюсь хозяйственными делами в своих владениях, я активно участвую в нескольких благотворительных обществах, которые все в Англии считают сейчас необходимыми.