И лучше всего бы сразу куда погорячее. Говорят, вон в провинции Хорт чуть ли не восстание вспыхнуло. Да и вообще по всему югу неспокойно. А в восточном приграничье так и вовсе некроды прорвались вглубь Амеронта — еле удалось отжать их назад. Да и то, остатки до сих пор вылавливают в местных лесах. Тоже, конечно, по слухам, но такие слухи просто так не зарождаются.

А к шепоткам за спиной Брайд даже почти привык. В конце-концов, пусть шепчутся, если в лицо сказать всё равно не осмелятся никогда. И не потому, что он сын маршала, а потому что силёнок не хватит. И духу. Да и прав немногословный но точный в определениях Ифор: слухи распускать — как дерьмом кидаться. Попадёшь ли — ещё вопрос, а руки точно перепачкаешь.

К востоку от академии, совсем неподалеку находился небольшой городок Страдарк. Тихий, даже где-то унылый, но для курсантов являющийся единственным доступным источником развлечений. В Страдарке имелся трактир с дешёвой выпивкой и устраивались редкие ярмарки. Правилами запрещалось покидать академию всем курсантам, кроме тех, кто обучался последний год. И то — по отдельному разрешению криптора-наставника, и если курсант не имел взысканий в течении текущего терциона. К большому удивлению Брайда его криптор-наставник Лонгури разрешение выдал и Треву, и братьям Кледвилам, и самому Брайду. Должно быть, вины за ним не числилось. Это позволило чувствовать себя слегка увереннее, а пара кружек кислого пива в трактире и вовсе помогли избавиться от уже надоевших мрачных мыслей.

Брайд с интересом наблюдал за тем, как Трев вовсю обхаживает новенькую подавальщицу, чьи невероятные тёмные кудряшки и воистину прекрасная грудь, подчеркнутая тугим корсажем, совсем вскружили Следопыту голову. Он заприметил её ещё в прошлый раз, — девушку, разумеется — но тогда ограничился лишь парой комплиментов и щедрыми чаевыми. «Интерес, друг мой, надо подогревать на медленном огне» — важно пояснил он тогда Брайду. Сейчас, видимо, интерес уже нагрелся достаточно, и Трев больше бегал к стойке, чем сидел за столом. Подавальщица — кажется ее звали Бриин — внимание курсанта-лэта принимала охотно, много смеялась, мило краснела, когда Следопыт принимался нашептывать ей на ухо что-то откровенное. Со стороны на парочку угрюмо поглядывали несколько риттов, судя по доносящимся обрывкам разговоров — рабочих Железных цехов — предприятия, за счёт которого в основном и существовал Страдарк. Для жителей городка визиты курсантов академии Холодного Звена были явлением редким и не особенно желанным. Это как когда на уютный семейный ужин приходит вдруг чиновник из коллегии дознания. Тоже поужинать. И возмущаться вроде нечему и всё равно неловко как-то. Цепторы, пусть даже и будущие — недосягаемая элита, к которой всегда будут относиться с некоторой опаской. Хоть и не позабудут славить вслух подвиги победоносных войск Потентара на полях сражений с тангатскими магами, жуткими некродами и еретиками-отступниками. Уж слишком велика пропасть между простонародьем и избранной аристократией Амеронта.

... — Серпы шныряют, — Брайд уловил краем уха обрывок фразы одного из риттов и передвинулся чуть ближе к краю скамьи, чтобы лучше слышать их.

Трев с его подавальщицей вряд ли будет настолько интересен.

— Да они вообще последнее время как с цепи сорвались, — мрачно поддержал другой ритт. — Брат у меня в столице, ну ты знаешь, на верфях работает. — Говорит, у них чуть не каждую ночь кого-то в квартале уводят. И возвращаются не все. А кто возвращается... молчат.

— Я тебе вот что скажу, не зря говорили, что тангатские шпионы уже давно в столицу забрались. Чудно, что Серпы только сейчас зашевелились, когда Хорт взбунтовался.

— Я слышал, там два корпуса разбили...

— Не болтай! — голос второго ритта стал строже. — Слухи это всё.

— Слухи, как же...

— Язык, говорю, придержи.

Ритты вдруг затихли, зашептались невнятно. Может и приметили, что их слушают. Брайд откинулся на спинку скамьи и сделал абсолютно равнодушное лицо. На всякий случай. При взаимодействии с низшими сословиями лэту или арду надлежит сохранять вид спокойный, в словах быть сдержанным, в решениях — осторожным. Так гласят Догматы Первых. Брайд усмехнулся, вспомнив как в начале года чуть не ввязался в драку на празднике Урожая. Какая уж тут сдержанность и спокойный вид, если тебе изрядно подвыпившие парни-боеры, окрепшие в тяжелой ежедневной работе на полях, грозятся морду набить. Тогда только вмешательство Ифора спасло от совсем неподобающей лэту драки с низкородными. Его обычно молчаливый приятель призвал парней к порядку короткой, но ёмкой речью, в которой «шкуры спущу и наизнанку выверну на главной площади» — было самой невинной из угроз. А прознали бы в академии, то шкуры бы пострадали не только боерские. Ну и самолюбие, разумеется.

Прибежал, сверкая глазами Трев.

— Отлучусь, — прошептал радостно и чуть смущенно. — Ненадолго, ко времени вернусь.

Ну вот и нагрел свой интерес, похоже. До нужной температуры. Подавальщица Бриин мялась у дверей, старательно отчищая несуществующее пятно на рукаве.

— Эх, — завистливо вздохнул Мэбон. — И почему все девки так любят нашего Следопыта? С его-то длинным носом?

— Может у него не только нос... ? — ухмыльнулся Ифор. — А ты не завидуй, тебе и думать о девках не положено, у тебя невеста есть.

— Так невеста в столице, а я тут, — Мэбон снова скорбно вздохнул и толкнул Брайда в плечо. — А принеси-ка нам ещё пива, друг мой. Раз уж Трев подавальщицу увел. Негодник. А мы тогда выпьем и порадуемся от души за нашего успешного соблазнителя юных трактирщиц.

Три кружки пива — всё, что разрешено курсанту. И даже сомневаться не стоит, что, если надумаешь выпить больше, обязательно будет донесено крипторам. И прощай навсегда разрешение на выход. Интересно, в академии есть специальный человек, который ходит спрашивать о том, сколько выпили курсанты? Наверняка есть. Если о чем и начинаешь догадываться почти сразу, так о том, что утаить что либо в академии очень затруднительно, а то и вовсе невозможно.

— О чем задумался, приятель? — Мэбон посмотрел на Брайда, который так и не прикоснулся к своей принесенной кружке. Третьей.

— Думаю — почему именно три, — Брайд улыбнулся и всё-таки сделал глоток. — Измеряли влияние на разум курсантов опытным путем?

— Какая глубокая мысль, — восхитился Мэбон. — Жаль, что это было давно, а то я точно бы вызвался стать одним из испытуемых. Рассказывали ещё, что раньше разрешение на выход давали на последних двух годах обучения. А потом вышел указ,