– Ладно, – заулыбался он во весь рот, показывая ровный ряд красивых белоснежных зубов. – Английские газеты привозят не раньше четырех, так что мне даже повезло. Да и Стив обрадуется.

– Стив…

Как непривычно слышать из уст постороннего имя своего зятя. Николь посмотрела на незнакомца в старых, потертых, обрезанных до колен джинсах с явным любопытством: стройное загорелое тело, широкие плечи и мощная грудь, узкая талия и нигде не единой складочки, ничего лишнего.

Работая в центре досуга, Николь привыкла видеть вокруг себя подтянутых, натренированных людей, будь то мужчина или женщина. Они со своей подружкой Рози часто подшучивали над несколько обрюзгшим шефом. Но не похоже, чтобы этот молодой человек специально занимался бодибилдингом. В нем чувствовалась природная красота. И даже Дэвид, проработавший в центре более пяти лет, не мог бы похвастаться…

Нет, хватит о Дэвиде. Надо во что бы то ни стало забыть о нем, хотя бы на время. Иначе для чего она сюда убежала.

– Вы знаете Стива? – Что он хочет сказать, так фамильярно называя хозяина отеля? Или это просто желание покрасоваться?

– Да, мы… ууу, извините…

И снова у нее в груди что-то екнуло от его широкой, ослепительной улыбки и теплого взгляда выразительных глаз.

– Я должен был представиться. Меня зовут Мартин Спенсер, мы со Стивом давние друзья.

– Правда? – с недоверием и явной долей иронии воскликнула она. – Что-то не припомню, чтобы я видела вас на свадьбе.

Вряд ли его появление прошло бы незамеченным, и, если бы он присутствовал там, она бы обязательно узнала его сейчас.

– А, ну… – Улыбка Мартина была обезоруживающей. – Мы не настолько близки… хотя и знакомы много лет. А пару недель назад случай свел нас снова. Ну, разговорились… появились общие интересы… так, кое-какие соображения на будущее, то есть… я хочу сделать небольшое капиталовложение в развитие отелей на острове. Вот Мэгги и Стив пригласили меня погостить у них.

Мэгги, про себя отметила Николь, вспомнив, что та упоминала о каком-то госте.

– А вы Николь. Мэгги говорила мне о вас. Вы не очень похожи, да?

– Как видите, – словно отмахиваясь, уклончиво буркнула Николь, вспомнив маленькую, хрупкую фигурку сестры, унаследованную от матери. Она же со своим высоким ростом, худощавым лицом-треугольником и слегка раскосыми темно-голубыми глазами была полной копией отца.

– А Мэгги права, называя вас красавицей.

– Ну-ну, давайте, мистер…

Она замялась, судорожно вспоминая его имя. У нее в душе сейчас творилось нечто невообразимое. С одной стороны, она поняла, что он ей нравится, и даже порадовалась на себя. После всего того, что произошло с Дэвидом, ей казалось, в ней все умерло и ни один мужчина уже никогда не сможет заинтересовать ее. И в то же время, прекрасно сознавая, что ей не под силу сейчас заводить новый роман, пыталась заглушить ростки поднимавшегося нового чувства.

Судя по спокойной, понимающей улыбке, Мартин, очевидно, заметил ее настроение, но решил не сдаваться.

– Мэгги не могла назвать меня…

Николь смущенно опустила глаза. Слово «красивая» прямо-таки застряло у нее в горле. Его, вероятно, развеселила ее застенчивость, и он, насмешливо подняв бровь, по-мальчишески озорно посмотрел на нее, отчего бедняжка и вовсе стушевалась.

– О'кей, она сказала, что вы высокая женщина строгих правил, – поправился он.

Но не успела она вздохнуть с облегчением, как он продолжил:

– А слово «красивая» я добавил от себя—думаю, никто из здравомыслящих не станет спорить со мной.

Его золотистые глаза теперь с нескрываемым любопытством разглядывали собеседницу. В них было столько чувственного тепла, что Николь буквально ощутила этот жар. Увлекаемая в новую круговерть, она почувствовала, как сильно заколотилось ее сердце, а во рту стало сухо, как у путника в знойной пустыне. Николь потупилась, боясь встретиться с ним взглядом и выдать себя.

– Я бы попросила вас, мистер Спенсер, – поспешно одернула его Николь.

Он явно издевается над ней, а она, застигнутая врасплох, никак не может собраться и достойно ответить. И это страшно задело ее.

– Я бы очень хотела, чтобы вы оставили меня в покое.

«Не лги, – возразил ей внутренний голос, – тебе приятно его общество, более того, он пробудил в тебе то, что, ты думала, умерло навсегда. Подумай, ведь жизнь только начинается».

Ей вдруг стало страшно за себя и за свою и без того истерзанную душу. В ней появилась какая-то невероятная сверхчувствительность, словно каждый отросточек нерва откликнулся на едва уловимый импульс, исходивший от незнакомца. С ней никогда такого не случалось. Нет, если честно, в самом начале их дружбы с Дэвидом что-то подобное происходило, но это было миллион лет назад.

– Хорошо, но только после того, как вы ответите на мой вопрос.

– Какой вопрос? – хрипло отозвалась она.

Николь никак не могла припомнить ни слова из их разговора. Ей никак не удавалось собраться с мыслями. У нее появилось ощущение, будто жар, сначала охвативший ее тело, теперь достиг головы и расплавил мозги.

– Чего вы так испугались? – В тоне Мартина звучал все тот же задор, но взгляд уже был не смешливым, как прежде, а серьезным и, пожалуй, даже тяжелым.

– Я…

В голове Николь появился какой-то шум, похожий на жужжание пчел. И вдруг этот гул пылился в одну связную мысль, от которой ей стало совсем не по себе, – страстное желание дотронуться до него, ощутить тепло его тела, провести ладонью по мускулистым плечам… груди… Она так энергично затрясла головой, как бы отмахиваясь от порочного наваждения, что у нее все поплыло перед глазами… и это отрезвило ее. Николь всегда, в любой ситуации владела собой и не позволяла и не позволит никому, а тем более постороннему, лезть ей в душу!

– Я не знаю, чего вы от меня хотите, мистер Спенсер, но, будьте уверены, у вас ничего не получится! Ничего, ни сейчас, ни позже, – взорвалась Николь и, не в силах больше выдерживать пытку, поднялась и прыгнула в воду.

– Николь! Никки, ты здесь? – послышался голос ее сестры, вырвавший девушку из омута воспоминаний.

– Да, – откликнулась Николь и с трудом заставила себя подняться на стук в дверь.

Войдя в комнату, Мэг внимательно посмотрела на нее, явно что-то заподозрив.

– Что с тобой?

– Ничего! – Николь пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы ее голос прозвучал убедительно, спокойно и ровно. – Я распаковывала вещи.

– Так долго? – Видимо, Мэг было не так-то просто провести. – Ты все не можешь успокоиться из-за того, что Мартин здесь, да? Прячешься от него? Послушай, он ничего тебе не сделает. Поверь мне. Он на самом деле прекрасный парень… и очень порядочный.