Папа тянется к бутылке с водой, я подаю ему и открываю плотно закрытую крышку. Слегка кивнув, он благодарит меня и выпивает практически половину содержимого. И тут я начинаю принюхиваться, отнюдь не к кулинарным изыскам.

— Ты пил, — строго говорю отцу.

— Тсс, не вздумай рассказать маме, — тут же глушит меня, как рыбу, отец. — Ты уехала, и я переживал.

— Это смешно, не надо винить меня в своей слабости, — шикаю на него еще сильней, наклонившись к его лицу.

— Да кто бы говорил. Женский алкоголизм самый страшный. Ты же не думала, что я поверю в то, что у тебя болит горло. Последняя ангина была у тебя лет в десять и то, если бы ты не облизывала лед в моем стакане с виски. — Он смеется, вспоминая, как я дурела от запаха виски.

— Вот кто виноват в том, что я люблю расслабиться. — Он строго ругает меня указательным пальцем.

— Надо было быть с тобой строже. — Мама уже накрывает на стол. — Ты мне скажи, как ты могла уехать с Меллоном?

Джаред роняет вилку, она с грохотом падает на пол, звенящий звук наполняет комнату. Я ошарашено смотрю сначала на него, потом на маму. Кто из них проболтался?

— Это не я, — шевелит губами Джаред.

— Старик Джо звонил маме, — коротко отвечает отец. — Она единственная не держит на него зла. По крайней мере, я так думал. Оказывается у нас еще один дружелюбный человек в семье.

Вот, блин! Джо Меллон еще тот засранец, старик не может держать язык за зубами. Его и без того не любят в моей семье, видимо, есть за что. Но растрепать, что я с его сыном в экспедиции, это слишком.

— К столу, — громко говорит мама и подталкивает сосредоточенного на нас Джареда сесть. — Давайте потом решите свои проблемы. Майлз, сначала пообедаем. Не порти девочке аппетит.

Я встаю с поручня и позволяю маме увезти отца к столу, она приподнимает под ним автоматическое сидение и помогает зацепить салфетку. Сажусь рядом с Джаредом, он меняется со мной вилками, при этом берет себе ту, что упала на пол. Опускаю глаза в тарелку, меня немного мутит, но проблем все равно не избежать. Накалываю курятину на вилку, кусочки зеленого горошка и моркови и начинаю пережевывать. В кухне можно услышать гудение холодильника и скрип стульев. Можно топор повесить от напряжения. Все делают вид, что наслаждаются приятным обедом, но кусок в горло не лезет.

— Я нашла те координаты в записях твоего дневника. — Папа со звоном убирает вилку, и я зажмуриваюсь.

— Я не указывал там координаты. У меня их никогда не было! Ненавижу ложь, Энди! Так, а кто разрешал тебе копаться в моих документах? — вскрикивает отец, и мама тут же цепляется за его плечо.

— Майлз, — останавливает его женщина, мягко поглаживая руку, — она не сделала ничего незаконного.

— Я говорил тебе, что угон чужого байка в двенадцать и разбитое окно у соседей без хороших розг однажды приведет нас к этому. — Он указывает на меня. — В двадцать шесть она скачет по горам, как баран, обдирает руки и ноги, хорошо голова цела! Что ты делала в эти годы?! Правильно ее растила! А она ворует документы в моем кабинете и неудивительно, что потом заливает все пивом.

— Все не так плохо, она кое-что нашла. Просто этот хрен моржовый украл… — Я со стоном опускаю голову на стол, предварительно отодвинув тарелку.

— Какой хрен моржовый? — Мне даже не надо смотреть, я знаю, что папа потерял терпение.

— Джаред, замолчи, — тихо говорю я.

— Какой хрен моржовый, я вас спрашиваю? — Стук кулака по столу, и я поднимаю голову. — Андреа!

— Я пока сделаю смузи. Кто за?! — мелодичный голос мамы, слишком уж жизнерадостный, она пытается разрядить обстановку всеми силами.

Джаред поднимает руки над головой за себя и за меня.

— Дорогой, тебе шоколадный?

Отец не смотрит на маму, ворчит что-то непонятное. Мама целует его в висок и, порхая бабочкой, удаляется в глубину кухни. Под столом кто-то сжимает мое колено, и я посылаю парню уничтожающий взгляд.

— А теперь быстро рассказали мне оба, что произошло в экспедиции, и что в очередной раз своровал Джо? — раздраженно спрашивает отец и отодвигает от себя тарелку.

Я стараюсь собраться с мыслями, чтобы подробно составить рассказ для него, но мне не позволяют это сделать.

— Не Джо Меллон, а Грант. Его сын. — Ядерный взрыв ничто по сравнению с реакцией моего отца. Он издал такой звук, что невозможно передать словами. Все застыли на месте, не понимая, почему он так реагирует.

— Вы с Грантом даже не представляете, что творите! — Наконец ему удалось взять себя в руки и посмотреть нам в глаза. — Ты нашла ключ?

Я кивнула головой, Джаред мотнул ею в отрицании, озадачив этим самым отца еще больше. Но раз он знает про ключ, значит, мы только в начале пути.

Джаред беспокойно ерзал на стуле, хотя ни в чем не был виноват. Но это настолько вошло в привычку — стоять друг за друга и поддерживать, — что на психологическом уровне невозможно искоренить. Дергая бесконечно рукава моего халата, он умудрился вытащить длинную нить и собрать гофре из ткани. Не в силах больше терпеть, я прижимаю свою ладонь к его, и он тут же ее сжимает. Отец выпил уже третий бокал японского коллекционного виски, который я прятала до его дня рождения. Но ситуация с каждой минутой накалялось все сильней, и там уже не было огромного выбора. Задобрить его сейчас или подождать до праздника. Каким-то шестым чувством я ощущала, что сейчас грянет гром, и следом миллион молний разделит мою жизнь на до и после. Но когда я держалась рядом с Джаредом, это не было настолько страшно.

Прижавшись к его боку, я буквально подлезаю под руку и оказываюсь в сильных мужских объятиях. Мама поглядывает на нас за спиной отца, прижав к губам указательный палец. Она сигнализирует нам заткнуть свои рты и послушать человека старше нас. Ее обесцвеченные волосы падают на лицо, большие глаза становятся огромными по мере того, как развивается ситуация. Я не могу сказать, что отец нас бил, нет, он мог крикнуть, да так, что сразу и не знал, то ли ты на горшок хочешь, то ли на улицу. Но бежать хотелось однозначно. Ему достаточно рявкнуть своим громогласным голосом, и все сразу ищут пятый угол до того момента, пока он не остынет. Радует, что он отходчив.

Отец громко ставит бокал на стол и показывает добавить ему еще виски. Мама обходит его с левой стороны, пузатая бутылка в ее руках наклоняется и наполняет бокал янтарной жидкостью. Он кидает себе три куска льда и размешивает в спиртном. Я тяжело сглатываю, до того хочется облизать кубик. Но сейчас нельзя отвлекаться на свои низменные желания, мы все в ожидании вердикта. Джаред крепче прижимает меня к себе и целует в висок, снимая этим напряжение в моем теле.

— Андреа, я понимаю твое желание узнать все и сразу. Но неужели ты не увидела, во что превратился я? — Он показывает на свои истощенные и недвижимые ноги. — Я был такой же амбициозный до того дня. И что в итоге получил?