Мари обвела взглядом собравшихся.

– Оставьте нас, – приказала она.

Собравшиеся стали медленно расходиться. Глядя на то, как они двигаются, Танька похолодела. Перед ее глазами возникла восковая рука.

– Вставай! – Мари пошевелила пальцами, давая понять, что ждет, когда Фролова соберется с силами.

Танька подняла свою руку к глазам и с воплем начала подниматься.

Ей, конечно, не нравилось ее имя. Она не любила свое отражение в зеркале. Ее не устраивал курносый нос, короткие пальцы, пухлые щеки. Ей все в себе не нравилось. Но это не означало, что она собиралась помереть или превратиться в куклу! Она собиралась жить долго и счастливо.

Надо бежать!

Танька медленно повернулась – она теперь все делала так медленно! – и уперлась в зеркало.

Из зеркала на нее смотрела та самая фигура, что она видела во сне. Точная копия, только с восковой бледностью. Так похожая на живую, но все-таки мертвая.

– Вы меня убили?

Танька готова была расплакаться, но слез не было.

– Чтобы тебе было понятнее, я расскажу все с самого начала. – Карлуша придвинул хозяйке Музея большое старинное кресло, и та опустилась в него, шурша шелком платья. – Позволь представиться еще раз – Мари Тюссо.

– Как? – В отличие от движений, с чувствами и эмоциями у Таньки все было хорошо, на слова Мари отреагировала она быстро.

– Да, да, – кивнула женщина. – Это я создала Музей, я вылепила первые фигуры. Из Франции мне пришлось перебраться в Англию. Со своими любимцами я путешествовала по всей стране. Когда я умерла, такую же фигуру сделали с меня. Согласись, восковые фигуры так похожи на живых людей. Им не хватает только одного – быть живыми. Да и век восковой фигуры недолог. Воск – хрупкий материал. И это так несправедливо – быть копией живых. Они приходят, они смотрят на нас, они показывают пальцем, они нас разрушают. Я решила восстановить справедливость. Мы не можем стать вновь живыми, зато мы можем создавать себе подобных. Ведь это легко – нужно сделать всего лишь копию, и человек перестает существовать.

– Но почему я? – Таньку уже давно трясло от ужаса. От осознания невозвратности происходящего она готова была удариться в истерику.

– Это сложная отработанная система. Франция, Англия, Германия… Где мы только не работали! Можно сказать, мы отдельное восковое государство. Теперь вот добрались до России. Мы весь мир превратим в Музей восковых фигур. Странами будем править мы, мертвые! Хорошая идея?

Карлуша закивал, а Танька только губы надула.

– Плохая, – зло бросила она. – Брали бы кого-нибудь другого. Со мной у вас ничего не получится.

– Уже получилось. – Восковой палец уперся в Таньку. – Мы не берем случайных людей. Нам нужен, во-первых, человек, недовольный собой и жизнью, грубый, злой. Кстати, – остановила она сама себя, – о таких людях меньше всего грустят, когда они пропадают. А потом, нам помогают куклы.

– Кто? – Таньке показалось, что она ослышалась.

– Куклы. – Мари была само обаяние и терпение. – Обыкновенные детские игрушки. Они рассказывают нам о своих хозяевах и помогают им попасть на трамвай.

– Подождите, подождите! – Фролова начала что-то понимать, но основной смысл все равно от нее ускользал. – Вы хотите сказать, что на меня нажаловалась кукла Таня?

– И не только она. Там был кто-то еще… – Мари вопросительно посмотрела на Карлушу.

В руках у мальчика появился блокнот. Восковой палец уперся в строчку.

– Зеленый бегемот Танюша, герань Танечка и грузовик Татьяна, – отчеканил мальчик.

– А герань-то как с вами разговаривала? – простонала Фролова.

– Надо уметь слышать, – с достоинством произнесла мадам Тюссо. – Кукол часто обижают, и со временем они научились защищаться. У них есть гениальное изобретение – трамвай. Он увозит самых мерзких и гадких детей в страну, откуда не возвращаются. Эту городскую легенду дети рассказывают друг другу темной ночью, когда за окном гремит гром и сверкает молния. – Женщина покосилась на окно, за которым тоже лил дождь. – Сейчас подходящее время. Неужели ты никогда не слышала этой легенды?

Танька замотала головой. Вернее, ей хотелось, чтобы голова быстро двигалась, на самом деле она только еле шевельнула ею.

– Ну, ничего, у тебя еще будет время ее услышать. Кстати, ты никогда не замечала, – Мари доверительно склонилась к Таньке, – что детей больше, чем взрослых? Значит, не все дети вырастают…

Танька вспомнила трамвай, на котором ехала в окружении игрушек. Вел его бегемотик… Так вот, значит, куда они ее везли. Везли, везли… Но не довезли!

– Я от них сбежала! – вспомнила Фролова. – Ничего ваши куклы сделать не могут!

– Это немного усложнило дело, – царственно кивнула женщина. – Вообще мы думаем, что с детьми в этой стране у нас будет много проблем. Какие-то вы… неправильные. – На лице Мари впервые появилось злое выражение. – И куклы у вас очень терпеливые. Но ничего, с этим мы тоже справимся. – Мадам Тюссо встала и оправила на себе длинную юбку. – Осваивайся. Скоро тебя приспособят к делу.

Женщина вышла. Шуршание юбок стихло.

– Какому делу? – Танька никак не могла примириться с произошедшим. Голова не верила глазам. Хотелось зажмуриться и снова очутиться дома, понять, что все это сон и больше ничего. И еще очень хотелось плакать, но слез не было – восковым фигурам не нужны слезы, поэтому их и нет.

– Не расстраивайся, – попытался утешить ее Карлуша. – Это поначалу непривычно, а потом ничего. Даже лучше. Живые люди и болеют, и в школу ходят, и умирают. А Мари сделает так, что ты будешь жить долго-долго. Только на солнце не выходи, расплавиться можешь.

– Что за ерунда! – Танька не могла себя больше сдерживать. Ей страшно хотелось схватить Карла-Людовика и выбросить в окно. – Что ты меня успокаиваешь? Не нужны мне твои утешения. Меня искать будут! У меня родители есть.

– А для них ты умрешь, – Карлуша был невозмутим, как и его хозяйка. – Грузовик на тебя наедет. Или из окна выпадешь. Можешь сама выбрать. У тебя еще есть время.

– Какое время?

Карлуша легко справился с тяжелым креслом, отодвинув его обратно к стене. И бледно улыбнулся Таньке.

– Ну, – протянул он, отводя взгляд, – ты сбежала из трамвая. Да еще своим друзьям о нас рассказала. Копию с тебя сделали, а убить – не убили. У Мари обычно наоборот получалось. Человека сначала убивали, а потом она фигуру лепила. В этот раз она поторопилась – работала с фотографией. Но куклы в последний момент решили тебя пожалеть, дали убежать. Теперь ты некоторое время побудешь в двух видах – в живом и в восковом. Когда ты здесь совсем освоишься, тело само придумает, как умереть. Лето, можно и в речке утонуть.

– Значит, я могу вернуться домой? – завопила Танька, не веря в свое счастье.