— Пьяные, ка-а-ак две деревенские лошки!.. Я полдня потом… просыхала в баре… за руль… сесть… боялась…

Голос ее постепенно затухал по мере того, как Семга медленно, в гробовом молчании, приближался к ней из темноты коридора.

— Говорю же, с Надькой Буровой, ну… Позвони, если не веришь… — пролепетала она, с испугом уставившись на мрачное Семгино лицо.

Он встал перед ней, постоял. Наташка смотрела из-под свежевымытой челки, старалась выдержать его взгляд, зарумянилась даже — то ли от напряжения, то ли от смущения. Потом сразу побледнела, отвела глаза.

— Дорогая, тебе случайно не мешает та статуэтка, ягуар на капоте? — спросил Семга ласково. — В жопу не врезается? Ну, когда тебя там имеют в той самой позе «зет»? Что это за поза, кстати?

— Какая еще поза? — буркнула Наташка и отступила к двери, рукой нащупала замок. Она все поняла.

— Хрен ее знает, солнышко. Я даже примерно не представляю, что за поза такая, отстал от жизни, понимаешь, старый скучный пень… А вы тут экстремалы все, асы продвинутые…

Его кулак прошел в сантиметре от ее головы, грохнул в дверь, которую Наташка только что приоткрыла, собираясь улизнуть. Дверь захлопнулась.

— Это Гарик тебя научил, что при входе в поворот надо за яйца держаться, а не за рулевое колесо? Серьезно, да? Ну и как, помогает?

— Чего? — моргнула Наташка.

Он взял ее лицо в ладонь, легонько сжал. Лицо смялось, губы сложились в бантик, глаза округлились. Она попыталась вырваться. Семга сжал сильнее.

— Сефёфенька!.. Я ффё объяфню!..

— Дура ты тамбовская. Была дура и осталась дурой. С ноутбуком, на «ягуаре», в шмотках своих дизайнерских — все равно дура. Вычистила список контактов на «Скайпе», думала, все шито-крыто, да? А сообщения удалить забыла. Надо инструкции читать. Изучать матчасть. Думать надо головой, а не жопой, ясно?

Семга развернул ее спиной к коридору, толкнул. Наташка запнулась ногами о свою сумку, чуть не упала, схватилась за стену. На бледных щеках краснели следы от Семгиных пальцев. Глаза горели.

— У нас ничего не было!! — взвизгнула она.

Семга расхохотался.

— Хочешь сказать, просто играли в «почту»? Как детишки в пионерском лагере?

— Да! Да-а!!

— А в «папу-маму» не играли, нет? — просюсюкал Семга страшным шепотом.

— Не-ет!!

Она была только напугана. Ни тени раскаяния, ни слез, ничего такого. Впрочем, это Семгу даже не удивило.

— Ну что ты мне мозги ебешь, сучка ты тамбовская? Чего отпираешься? — Он надвигался на нее, она отступала, ощерившись, как кошка. Коридор, гостиная, опять коридор, спальня. — Может, про Дуську какую-нибудь опять вспомнишь? Как тогда в ванной, когда ты цыцками перед ним трясла по «Скайпу»… а я тебя ждал, как последний идиот? Думаешь, я все схаваю? Перетопчусь? Буду и дальше горбатиться на своей работе, бабки отстегивать на всякие кардены с живаньшами — а Гарик твой Хуярик их с тебя будет сдирать под музыку! Машины тебе буду покупать за полсотни «тонн» — а он тебя оттрахает на капоте! Так, что ли?!

— Ага, перегорбатился он на работе!! — заорала вдруг Наташка, вскочила на кровать, как Ленин на броневик. — Только и знаешь, что водку там жрать с главконом своим, с Гуляевым! Являешься потом в позе питекантропа, рожей в пол! Эту позу ты хорошо изучил, ага! Вот так ты и горбатишься!

Семга попробовал схватить ее за ногу, но кровать, как назло, слишком широка — Наташка отскочила.

— Водку жрешь! Больше ничего!

Он быстро переполз по кровати, но Наташка оказалась еще проворней, соскочила на пол, метнулась в ванную, заперлась.

— А деньги твои — ворованные! — проверещала она из-за двери. — Сливаешь секреты налево, вот тебе и деньги! Кто тебе еще заплатит, болвану такому!

Он, что было сил, саданул ногой. Дверь выстояла.

— Ага! Испугался! — обрадовалась Наташка. — Значит, правду говорю!

— Выходи, сука!! — раненым тигром взревел Семаго.

— Я ментам позвоню! Или даже этим, фээсбэшникам! Все про тебя расскажу!! — Она просто ликовала там у себя, в ванной. — Пусть разбираются с тобой! Ага! Как с этим дружком твоим, с Мигуновым!

— Выходи-и-и, су-у-ука!!!

* * *

Продолжая разговаривать по телефону, Гуляев вынул папку из ящика, положил на стол. Семга потянулся было взять ее, но этим и ограничился. Торопиться в таких делах не стоит. Он спокоен, он трижды спокоен.

— …Так с наладчиков и спрашивай тогда! — рыкнул в трубку Гуляев. — А я что? Мои люди, что ли, упороли? Не-ет!..

Он поднял невидящие глаза на Семгу, медленно и широко раскрыл рот, словно собираясь то ли зевнуть, то ли загнуть тринадцатиэтажным. Затем рот захлопнулся, Гуляев обмяк и сказал устало:

— Хорошо, вызывай начальника цеха и старшого. Я сейчас буду.

Бросил трубку, встал, суетливо похлопал себя по карманам. Оглянулся на Семгу — вспомнил. Отдал ему папку.

— Два часа тебе хватит? После проверки сразу вернешь. Только без всяких там закидонов, Серега… Ты меня хорошо понял? Ты же знаешь, что эти сведения нельзя передавать в обход секретного отдела!

— О чем речь! — сказал Семаго. — Все понял, Борь. Я мигом.

Гуляев быстро вышел из-за стола, открыл дверь перед Семгой.

— Я на четвертый побежал, к наладчикам… — бросил он уже в коридоре, широкими шагами удаляясь в сторону лифтовой. — Вернусь, расскажешь!

— Ага, — сказал Семга.

Он повернулся, пошел к себе. Ну вот, данные по испытаниям, считай, в кармане. Хорошо. Перед глазами ясно нарисовался ядовито-зеленый сейф в его кабинете, а в сейфе — бутылка коньяка. Это правильное решение. Наташка ему вчера нервы вымотала, руки вон до сих пор дрожат… Чуть не придушил ее. И придушил бы, наверное, если бы она не опомнилась, в колени не бросилась, прощения просить не стала. Сообразила, наверное, что если деньги ворованные, значит и «ягуар» ее, и брюлики, и тряпье дизайнерское — все под конфискацию пойдет. Ладно, хоть вовремя опомнилась…

Семга вдруг остановился. Вернулся на несколько шагов назад. Так и есть — Гуляев не запер свой кабинет. Дверь осталась приоткрытой, через щель виден край его стола. Не закрыл. Ай-яй-яй, это ведь…

Ну? Что?

Он оглянулся: коридор пуст. Вошел, притворил за собой дверь и тут же отставной майор Семаго, по курсантскому прозвищу Семга, превратился в агента иностранной разведки Близнеца.

Близнец прошел к столу, глянул на компьютер. Черт, похоже, сегодня его день… Гуляев не вышел из внутренней кодированной сети, так называемой «сети государственной важности», где находятся данные по двести девяносто первому проекту и куда Семге, с его допуском первой формы, путь заказан… А здесь есть все. Техдокументация, чертежи, подробные технологические карты, отчеты и рапорты по испытаниям… Наверняка и данные по СППО имеются… Это шанс! Одним махом взять и разделаться с опасным заданием…