Оставшиеся старушки вздохнули свободнее. Видимо, особа в шляпке тиранила их, держала на вторых ролях и не давала слова сказать, без нее же они отпустили тормоза. Надежда решила этим воспользоваться и узнать все, что можно.

– Значит, та девушка звонила в двадцать первую квартиру? – обратилась она к Клавдии Ильиничне. – Может быть, там у нее родственники живут?

– Нет там у нее никаких родственников, – уверенно ответила за подругу старушка с голубыми волосами. – В двадцать первой квартире вообще никто не живет.

– Как – никто не живет? Ведь ей кто-то ответил?

– В двадцать первой Ферапонтовы жили, – сообщила «Мальвина». – Только они уже два года как за границу уехали. То ли в Канаду, то ли в Австралию. Может быть, вообще в эту… Новую Зеландию. В общем, в даль несусветную.

– Они-то уехали, – возразила Клавдия Ильинична, – а квартиру сдают. Живет там какой-то человек.

– Не знаю, кто там живет, – поджала губы «Мальвина». – А только там всегда тишина, никого не видно и не слышно.

– Что не слышно – это правда, потому как он очень тихий, проскользнет к себе быстро и закроется, ни «здрасте», ни «до свидания», а только видеть я его пару раз видела, поскольку на одной с ним площадке живу, у меня двадцать третья квартира. Как-то я из магазина возвращалась, за хлебом ходила, а он как раз в квартиру заходил. Я видела-то его со спины. Только и разглядела, что мужчина, и вроде не старый, а так – кто его разберет…

Клавдия Ильинична замолчала, видимо, ей больше нечего было добавить. Надежда испугалась, что на этом разговор закончится, и решила проявить инициативу.

– А ту женщину, которую убили, – спросила она, – из шестнадцатой квартиры… Ее вы хорошо знали?

Расчет Надежды был прост. Старухи расслабились после ухода «командирши» в шляпке и болтали теперь свободно, да еще новый человек подвернулся, между собой-то они давно все обсудили.

– Не то чтобы хорошо, – замялась Клавдия Ильинична. – Тихая такая была женщина, жила незаметно, одевалась скромно… Никто к ней никогда не ходил…

– Совсем никто? – удивленно переспросила Надежда. – Вроде молодая женщина, должен же у нее кто-то быть… мужчина какой-нибудь или хоть подруги…

– Насчет подруг – врать не буду, не видела. А мужчина… Молодая она была, только невзрачная такая, как моль бледная! – вздохнула Клавдия Ильинична. – В очках, волосы зачешет… мало какой мужчина на такую внимание обратит! – Она выразительно взглянула на Надежду и продолжила: – Мужикам ведь нужно, чтобы вид был попригляднее, чтобы засмеялась, да глазами поиграла, да губы поярче накрасила, а наша-то… Одно слово – училка… Ой, нехорошо так говорить теперь…

– Это она только на работу так одевалась! – подала голос «Мальвина». – А то в выходной куда соберется – так прямо не узнать! Я ее в прошлую субботу встретила – думаю, она или не она? Пальто красное, красоты небывалой и наверняка дорогущее, сапоги вот на таком каблуке… – старушка развела руки чуть не на полметра. – Я ее и не признала, только уж когда она поздоровалась, тогда поняла, что это она!

Услышав про красное пальто, Надежда невольно вспомнила ту женщину, которую видела возле театра. Тем более это тоже было в минувшую субботу. Впрочем, это могло быть простым совпадением. На всякий случай она уточнила:

– Вы говорите, что видели ее в прошлую субботу?

– Ну да, точно, в субботу! Как раз по телевизору передача закончилась моя любимая – «Пусть заткнутся», а она по субботам бывает. Ну, я вышла мусор вынести, и она как раз идет.

– Вот как… – протянула Надежда Николаевна. – А после этого вы ее не видели?

Задав этот вопрос, Надежда испугалась, не перегнула ли она палку, уж очень их разговор смахивал на допрос. Но старушки ничего не заметили, во всяком случае, отвечали с готовностью.

– После? – Обе старушки задумались, переглянулись и дружно ответили: – Нет, после не видели!

– И что же получается, – Надежда вздохнула, – стало быть, никто ее с тех пор не видел, так, может, она тогда, в субботу же, и…

Старушка с голубыми волосами опасливо огляделась по сторонам, понизила голос и проговорила:

– Я вообще-то никогда не подслушиваю, не имею такой привычки, только когда эту, из шестнадцатой квартиры, нашли и полиция приехала, я как раз в прихожей подметала, ну и услышала случайно, что на лестнице говорят…

– Подметала, значит? – насмешливо процедила Клавдия Ильинична.

– Да, подметала! А что такого?

– В прихожей, значит?

– Да, в прихожей!

– Очень удачно получилось!

– И что же вы слышали? – вклинилась в эту перепалку Надежда Николаевна, чтобы пресечь конфликт и выжать из свидетельниц всю возможную информацию.

– Слышала, как этот… эксперт медицинский из квартиры вышел и сказал самому главному майору: она, говорит, судя по внешнему виду и состоянию, примерно четыре дня пролежала, то есть, скорее всего, с выходных. После вскрытия, говорит, конечно, точнее скажу, но пока приблизительно так.

– Четыре дня, говорите… – протянула Надежда Николаевна.

– Это не я, это он сказал!

– Четыре дня… это же, выходит, как раз с субботы… с того самого дня, когда вы ее видели!

– Ох! – вскрикнула старушка и прикрыла ладонью рот, глаза ее округлились. – Выходит, так!

– Значит, вы видели, как она куда-то отправилась в красном пальто и на каблуках, а когда вернулась – ее кто-то убил…

– Выходит, так… – повторила старушка. – А ведь точно… ее и нашли в том самом красном пальто… вот почему та рыженькая девушка повторяла – красное, красное! Ужас как тряслась вся, прямо головой о стенку чуть не билась!

Тут ее подруга взглянула на часы и переполошилась:

– Ох, пора идти! Скоро сериал мой любимый начинается – «Будни стоматолога»!

Обе старушки подхватились и исчезли в подъезде, обсуждая любимый фильм.

Надежда Николаевна тоже поднялась и побрела к остановке, размышляя о том, что ей удалось узнать. Но, сделав несколько шагов, остановилась и вернулась к подъезду. Оглядевшись по сторонам, она нажала на домофоне цифру 21. Постояла минуты три, слушая гудки. Никто ей не ответил.

«Так я и знала», – подумала Надежда и теперь уже быстрым, решительным шагом пошла прочь.

Только в маршрутке она немного расслабилась и стала думать. Самое главное, что ей удалось выяснить, – Маша Зуброва бывала раньше в этом доме, возможно, и не один раз. Она разговаривала по домофону с таинственным обитателем двадцать первой квартиры, приносила ему какую-то почту. Вот бы узнать, кто живет в этой квартире!

И еще одна мысль не давала ей покоя. Женщина в шестнадцатой квартире была убита в минувшие выходные, и как раз в прошлую субботу Надежда видела возле театра женщину в красном пальто. С другой стороны – мало ли красивых красных пальто в городе! И женщин интересных тоже хватает. Но легкое покалывание в корнях волос говорило Надежде, что не все так просто и что отмахиваться от красного пальто не стоит. Ведь проще всего посчитать это простым совпадением и выбросить из головы. Ну, просто не придавать значения. Но такого Надежда себе позволить не могла.