– Нет, это я должен извиниться перед вами обеими, потому что Лия права.

Сердце девушки, видно, никак не могло решить, то ли ему подпрыгнуть до горла, то ли уйти в пятки. Ей пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем она сумела ответить.

– Нам нужно несколько недель, чтобы собраться и распорядиться насчет хранения наших вещей. Впрочем, поскольку большая часть мебели принадлежит тебе, я думаю, что недели с небольшим будет достаточно.

Теперь и Джек, и Ребекка ошеломленно уставились на нее.

– Что? – спросила девушка. – Очевидно, твоя мать хочет снова превратить «Колокольчик» во вдовий дом. А это означает, что нам нужно выбираться отсюда как можно скорее.

– Вы никуда не уйдете, – возразил Джек сквозь стиснутые зубы. – Коттедж «Колокольчик» – ваш дом. И будет им до тех пор, пока вы сами этого хотите.

Лия заметила, что он не стал отрицать, что его мать собиралась отобрать «Колокольчик». Не то чтобы леди Джон планировала поселиться здесь в то время, пока Джек еще оставался холостяком, – нет, она станет жить в Стоунфелл-Холле как хозяйка поместья, пока это возможно. Выдворить их из коттеджа нужно было лишь для того, чтобы избавить поместье от их «пагубного присутствия», как леди однажды выразилась, – Лия тогда нечаянно подслушала ее разговор. Леди Джон ненавидела бабушку и вот нашла повод наконец от нее избавиться.

Ее милость не питала также привязанности и к Лии. По правде говоря, леди Джон всегда осуждала дружбу своего сына с представительницами первого и третьего поколений печально известных Кинкейдов. И, вероятно, даже усматривала в Лии угрозу моральным устоям Джека.

Это было просто смешно. Во-первых, Джек никогда бы не стал бесчестить доброе имя какой-либо женщины. Впрочем, репутация семьи Лии отнюдь не покрыла девушку славой. Во-вторых, что более важно, Джек скорее всего просто рассмеялся бы при мысли о каких-либо интимных отношениях с ней. Лия готова была спорить, что подобная идея никогда не приходила ему в голову.

Это она страдала от безнадежной любви, а не Джек. И она не ждала, что это когда-либо изменится.

– Огромное спасибо тебе, дорогой мальчик, – сказала Ребекка с благодарностью. – Я знаю, что мы всегда можем рассчитывать на твое великодушие и щедрость.

– Как знаем и то, что не можем вечно злоупотреблять ими, – перебила бабушку Лия, бросив на нее предостерегающий взгляд.

Они уже говорили об этом, когда планировали свои действия в случае наихудшего развития событий. И, похоже, самое худшее было уже близко.

– Вы вовсе не злоупотребляете, – твердо произнес Джек. – Я считаю вас обеих своими родственницами и всегда буду ими считать.

Лия выдавила улыбку.

– Это очень великодушно с твоей стороны, Джек, но…

– Но какое это сейчас имеет значение? – На его суровом лице появилось скептическое выражение. – Ты могла бы просто спросить.

– Тогда я спрошу, – сказала Лия.

Ребекка была слишком взволнованна, чтобы завести столь трудный разговор, который, по всей видимости, им предстоял, и ей пришлось взять это на себя.

– Моя бабушка, естественно, надеялась на своего рода пожизненную ренту от твоего дяди или небольшое наследство, которое дало бы нам некоторую независимость. Прошли уже недели, а мы ничего не слышали на этот счет ни от поверенного поместья, ни от тебя.

– Не то чтобы мы хотим давить на тебя, – поспешно добавила Ребекка. – Мы обе знаем, что ты очень занят: пытаешься привести дела в порядок, и вполне понятно, что у тебя не было возможности поговорить с нами.

Лия скрестила руки на груди.

– Да у нас и не было возможности поговорить с тобой об этом, потому что ты только сейчас в первый раз со дня похорон лорда Лендейла появился в Стоунфелле.

Темные брови Джека сердито сошлись на переносице, но Лию это не обеспокоило. Когда все родственники нагрянули на похороны, они с бабушкой провели целую ужасную неделю практически в заключении в коттедже. Хотя Ребекка с внучкой прожили с маркизом больше времени, чем кто-либо из них, и фактически были его настоящей семьей, их не допустили на официальные церемонии. Джек забегал несколько раз, но был слишком задерган, чтобы уделять им достаточно внимания, а потом и вовсе исчез почти на три месяца, хотя и писал им во время своего отсутствия.

И все же это весьма смахивало на пренебрежение, что больно ранило девушку. Возможно, сильнее, чем следовало бы.

– Ну что ж, теперь я здесь, – произнес Джек. – И обещаю, что мы все уладим.

– Так что в итоге: мне положена рента или нет? – спросила Ребекка.

Джек заколебался, и Лии все стало понятно.

– Нет, бабушка, я так не думаю.

– К несчастью, Лия опять права, – с сожалением подтвердил Джек. – Дядя ничего вам не оставил, тетя Ребекка. Мне очень жаль.

– Даже самой малости, чтобы мы могли поселиться в маленьком домике в деревне? – с надеждой в голосе спросила она.

У Джека был такой вид, словно он проглотил какую-то гадость.

– Боюсь, что нет.

Лия вздрогнула. Она была готова к чему-то подобному, но все же предполагала, что они хоть что-нибудь получат, чтобы продержаться до тех пор, пока она не придумает, как им жить дальше. Боже милостивый, ведь бабушкин любовник был маркизом! Даже если поместье испытывало финансовые трудности, наверняка у него были и другие доходы, которыми он мог бы воспользоваться.

– А также никакого приданого мне, я уверена, – сказала девушка, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучала горечь.

Или страх, хотя именно это чувство сейчас переполняло ее и оно готово было вырваться наружу. Но без своего рода наследства, которое послужило бы ей приданым, нечего было рассчитывать привлечь внимание респектабельного поклонника. Не то чтобы у нее уже был кто-то на примете, но она знала, что бабушка возлагала на это большие надежды. Ведь его светлость много лет назад обещал, что даст Лии достаточно средств, чтобы сгладить бесчестье ее рождения.

Теперь эти надежды погибали позорной смертью. Ничего не получив, они окажутся почти в полной зависимости от Джека.

– Нет, к сожалению. – Он произнес это с той же горечью, что переполняла сейчас Лию. – Он оставил тете Ребекке некоторые личные вещи и завещал кое-что тебе – главным образом книги и несколько гравюр из библиотеки, которые тебе особенно нравились.

Лия быстро подсчитала в уме. Если речь шла о тех предметах, о которых она думала, результат окажется неутешительным.

– Боже мой, – произнесла Ребекка слабым голосом. – Обескураживающие новости, должна сказать.

Она страшно побледнела, и Лия испугалась, что бабушка потеряет сознание. Бросив гневный взгляд на Джека, который этого вовсе не заслужил, она подошла к колокольчику и позвонила служанке.

– Сейчас мы выпьем чаю, а затем подумаем, как быть дальше. Обещаю.