– Ага, значит, не ты… Короче, так: в светлом вряд ли я ее видел. Если бы видел, запомнил бы. В темном – точно не видел…

– Размечтался… в темном… Если вдруг встретишь ее здесь, скажи мне. В любое время дня и ночи. Слышишь меня? Это важно. Очень.

– Ладно. Дашь тогда очки поглядеть?

Фил нехотя отключил спикер и снял вижн-дивайс. Пусть очки давно стояли на режиме bypass, но что-то все же произошло там, в голове. Что-то щелкнуло. Это была иллюзия, игра воображения, но Фил готов был поклясться: каждый раз мир вокруг исчезал на мгновение и снова возвращался – но чуточку сдвинутым, как будто сперва ты смотрел на него одним глазом, а потом – другим. Кажется, это называется параллаксом. «Не зря они так боятся здесь бывать, – подумал Фил. – Хотя кто боится? Взрослые в основном. Кто не пробовал, тот больше всех и критикует».

Славик пристроил тонкую гибкую пластинку к себе на лоб, надвинул козырек и шепнул что-то в микрофон.

– Ты что, сразу в двух хочешь? – толкнул его Фил. – А мозги не спекутся?

– А чего, попробую, – пробормотал Славик. – По-моему, никто из наших еще не пробовал. Твои тем более такие дорогущие…

Он уже не глядел на Фила. Повернулся и пошел мимо остальных сквозь внушительный пролом в стене – туда, в глубь подвала. Его друг двинулся следом.

В сумеречном зале без визуализации нечего было делать. Курьер прислонился к кирпичной стенке (в стандартном режиме на ее месте красовались зеркала и черный бархат). У стен на мягких диванах сидели, раскинувшись, темные фигуры; для кого-то играла музыка, и несколько пар перемещались по залу в загадочном бесшумном танце – как водоросли на дне моря – пришло в голову Филиппу. Несколько плоскостей в зале были слабо подсвечены, а границы танцпола как будто прорисованы холодным лазерным лучом. Такие же лучи пронзали пространство сверху вниз и снизу вверх. «Грубый каркас реальности», – говорил Джек.

«А может, и верно – они разные? Реальность, которую нельзя реконструировать и которую можно? – Фил по старой привычке думал вслух. – Люди привыкли видеть одну, неизменную. Пока не появились графические модели».

Мысль затормозила и оборвалась. Все равно никто не слушал: верный филик сгинул навеки, а к новому спикеру он еще не привык.

Люди в зале не обращали на Филиппа внимания. Для них он оставался неясной, неидентифицируемой тенью из иного мира.

Разведчику надоело подпирать стенку, и он выбрался обратно в светлый зал. Знакомые куда-то делись, у стойки остался только один тип, то ли администратор, то ли охранник. Лет двадцати, с хитрой рожей, ставленник господина Ли Пао. Зовут его Антон, вспомнил Фил. О чем-то этот Антон толковал с барменом, время от времени все же оглядываясь на монитор, висевший под потолком.

Музыка навевала тоску. Разведчик приблизился к стойке.

– Пиваса? – предложил мордатый бармен.

Фил пощупал в кармане мультикарту с открытым кредитом.

– Мне лучше джин-тоник.

Антон скосил на него глаз:

– Как я обычно говорю – вечер начался. Нет?

– Вроде того, – равнодушно ответил Фил.

– Твой мотик?

Фил снова кивнул. Он вспомнил, как они вчера покупали роллер. Потом, когда уже на улицу выехали, Мирский и вручил ему карту – на текущие расходы. Тут-то он, Фил, опомнился, посерьезнел. У него никогда не было открытого кредита. И у матери никогда не было.

– Это для работы, – произнес Фил. – Мотороллер от фирмы. Вчера выдали.

– Во как. Чтоб мне такую работу.

Фил взял длинный стакан. Разболтал кубики льда. Глотнул. Потом сказал:

– Антон. Я ищу девчонку одну. Помочь можешь?

– Покажи, что там у тебя.

Администратор взял спикер из рук Филиппа, долго глядел на дисплей.

– Не, друган. Здесь я тебе ничем не помогу. Кстати… она на чем ездит?

– А откуда ты знаешь, что ездит?

– Молодой ты еще, – Антон зачем-то оглянулся. – У нее даже футболка от Meucci. Такие пешком не ходят. На джипах ездят, и с охранниками.

– У нее свой «остин-мини». Английский.

– Парень, ты чего? Тебе такую девчонку тоже на работе выдали?

«Примерно так», – подумал Фил.

– Не знаю. Сегодня вроде не парковалась, – сказал Антон, помедлив. – Увижу – скажу.

– Пиво с меня, – пообещал Фил без особой надежды.

– Ты это… – начал Антон, опять оглянулся и докончил совсем тихо:– Ты, если надо чего, обращайся.

– Ты про что?

– Про всё. У нас тут и второй этаж есть. Ты же знаешь.

«А ведь раньше не предлагал, – усмехнулся Филипп про себя. – Профи».

Тем не менее расследование начиналось с неудачи. Фил поразмыслил и взял еще коктейль. Виски с колой. Какой виски? Скотч, разумеется. Бармен тонко усмехнулся, но набулькал смесь в широкий стакан. Фил сообразил, что ведет себя как беспризорник, подобравший на вокзале чужой бумажник. Но на это, в общем, было наплевать.

Через пять минут он снова был в сумеречном зале. Ничего там не изменилось.

– Я охренел, – восторженно простонал Славик, возвращаясь к нему. – Нет, ты бы посмотрел, как они танцуют… Транс… Я свои теперь вообще никогда не надену…

– Давай сюда, – Фил протянул руку за своим дивайсом.

– Фил, смотри еще, чего у меня есть. С твоей штукой знаешь как экстремально пойдет? Я уже попробовал.

Фил разжал ладонь, осторожно глянул, спрятал. «Вот с чего ты такой сдвинутый, – понял он. – Все сегодня что-то предлагают. Даже странно».

– Чего стоит? – спросил Филипп, оглядевшись вокруг. – Дорого?

– Да не дрожи так. Ничего оно не стоит. Ты же мой друг. Разве нет? И девчонку твою мы найдем. Ты не думай, я ее запомнил. Ленка. Так ее зовут.

«А, наплевать», – решил Фил.

Он включил спикер, поправил очки и камеру и потом как будто случайным движением отправил таблетку в рот. Никто, конечно, ничего не заметил.

– Глотай, не бойся, – шепнул верный друг. – Это же не химия. Синхрон.

– Синхрон?

– Ага. Перемножает время и пространство… Ладно, я пошел. Встретимся в темном.

Это была их обычная шутка. Славик хлопнул его по плечу и пропал где-то в темноте, в анфиладе залов, где пламя свечей отражалось в полированном мраморе («Джека сегодня пробило на классику», – понял Фил).

Он прислушивался к ощущениям. Ничего не происходило. Вообще-то настоящему визионеру ничего такого и не требуется… Синхрон. Много раз слышал, никогда не пробовал. Ну, подождем.

– Фил? – Кто-то тронул его за плечо. – Как здоровье, Фил?

– Джек, это ты. А я только что тебя вспоминал.