смысле — в Кремле? Так, железные мозги, у меня для вас болгарка всегда припасена! А ну не дури, а то быстро располовиню. Даже винтиков себе не оставлю, агась. Во, опять верно кажет. Сотона железная.

— Серый, не нравятся мне его глюки. А ты уверен, что мы правильно ехали и ты никуда в ненужное русло не свернул, пока я спал?

— Да спал бы дальше, пока мы бы до Владика не доехали.

— Серёг, на вопрос ответь.

— Старче, ну я откуда знаю? Если он дурканул и мы заблудились, то всплывающих окошек не было, меня не оповещало. Внутренний голос меня матами крыл, конечно. Даже тебя растолкать предлагал. А нафига? Ты спишь, довольный. Молча. Эта дура мне гудит — прямо, да прямо. Я и прямо. Там ли мы? Да я даже без понятия, где же мы. Поди, спроси у ясеня, агась.

— Знать бы, как ясень выглядит…

— Оооо, дярёвня ещё называется. Может, и дуб от клёна не отличишь?

— Не, ну не до такой степени. У меня именно с ясенем трудности. Ладно, значит мы… значит, ты уверен, что мы близко?

— Уверен, уверен… ни хрена я не уверен! — Борода почти перешёл на крик, но с его лужёной глоткой ему и напрягаться не приходилось для подобного. В его миру это даже не крик, а просто — краски в беседе. — Проснулся, блин, весь настрой попортил. Теперь паранойя чешется. Ладно, а ну как эта машинка нас новой дорогой короткой повела, которую ты не знаешь? Или закрыли знакомую тебе трассу на ремонт, а она в обход. Может такое быть, Игоряш?

— Может, — неуверенно согласился я. — Если только твоя машинка на подобные хитрости обучена, конечно.

— Ооо, эта пакость на что только не обучена. Она даже спорить обучена. Правда пока плохо. Мне вот проигрывает, агась. Сегодня три раза спорить пыталась, мол: «вам назад, развернитесь и восемь тыщ километров». Долбанулась, скажи? Так я ей в рыльник дал и полный порядок!

— Борода, а может…

— Нет, Игоряш. Пендель от человека компуктирного — он животворящий. Он всякой технике помогает, агась. А вот ты так не делай. Тут умеючи надо. И точку знать, и силу чувствовать. А ещё мантры правильные знать.

— Ну, мантры я твои давно знаю. «Пиво тичёт в тебе и ты един с пивом!», сколь помню?

— Среди прочих. А ты хорош! Так, ладно, дальше не проехать. Вылезай из тачки, бери шмотки, пешком пойдём.

— Как? — изумился я, вглядываясь в бесконечную тьму, в которой тонуло всё, включая краткий свет от фар авто.

— Ножками, Игорюня, ножками! И по навигатору, агась. Хорошо, что он автономныйи на аккумуляторе, правда? Будет нас матюками весёлыми крыть, а мы его. Отличное развлечение в походе, я считаю.

— Пересчитай, Серёг, не сходится. Как экономист тебе говорю.

— Ой, иди пиксели считай, да электричество линейкой меряй, экономист гуманитарный. Можно подумать, я забыл, как у тебя лабы в школе решались. Блин, надеюсь, мы в этой глуши хоть речку с озером найдём. Хрен с ней с дачей, у деда Вовы в багажнике — как в Риме, есть всё! А то куда ж мы без речки, да и вообще, я же…

Продолжая бубнить, Борода начал вылезать из салона. Процесс затянулся.

А я вот напротив, быстро выскочил и проследовал к багажнику, где и стал ждать друга, гоняя мошкару и крупных комаров. Откуда их столько? Вроде, никогда в таких количествах не водились, даже в лесу по осени.

Вообще, интересно Бородач оговорился. Специально, зная его, если не целенаправленно. Зато он вечно спокоен как удав, что любой буддистский монах позавидует.

Выбравшись, наконец, наружу, Борода столкнулся с новой проблемой: путь ему преградило сразу несколько деревьев. Героически втянув пузцо, бородач попытался просочиться меж ними и бортом машины, однако мгновенно потерпел поражение, едва не застряв в этой щели.

— Слышь, Мишка Гамми, не льсти себе и дуй в обход, — буркнул я.

Не дожидаясь друга, который с матом ломился через кусты и ветки, я полез в багажник.

— Борода, вот на кой нам нужен недельный запас на роту солдат?

— Зачем на роту? На троих. Я за двоих, да ты. Вот как раз и управимся за недельку, агась.

— Псих ты, Борода, и не лечишься. Вечно у тебя при себе полквартиры. Может, ты и мангал захватил?

— У меня-то много? — кряхтя и вываливаясь, наконец, из зарослей, уточнил друг. — Ты внимательнее, внимательнее в багажник смотри, друг мой. Видишь вот это? Это и мангал складной, и столик, и пара стульев, и шампура, и сапёрная лопатка. А вот это что? Правильно, пара палаток и спальников. И сейчас мы всё это оденем и…

— И никуда не пойдём, — закончил я мысль за него. — Что? А как ты себе это представляешь? Ты без рюкзаков тут пройти не сумел, а хочешь с ними прорваться?

— С твоей стороны пойдём, Игоряш. Всё, не гунди и навьючивайся. Туда пойдём.

— Вариант «никуда» мне всё-таки ближе к телу, Серёг. Слушай, а если в этом багажнике есть всё, то нет ли там, чисто случайно, работающего навигатора, а?

— Ой, прекрати, человек-анекдот! — скривился Серёга. — Сейчас помру со смеха, агась. Навьючивайся, давай хоть поход устроим. Сейчас, мальца от машины отойдём, лагерь поставим. Мангал, шашлыки и всё такое. Не охота мне просто так отпуск терять, агась.

Собственно, так и поступили. Накинули мешки, распределили сумки с пакетами по рукам и двинули вглубь чащи.

Борода всё не унимался, продолжал упражняться с откровенно глючившим навигатором, выстраивая маршрут к моему посёлку. Это заводило нас всё в более непролазную чащу, через которую мы едва продирались. Глядишь, прошли бы легко, будь мы без сумок, но Серёга своего никогда не бросит, тот ещё скопидом.

И он таков во всём, а не только по части любимой берлоги — всему и всегда найдёт применение, пусть и крайне неординарное, потому хватает и тащит с собой всё подряд. Впрочем, сейчас у нас запасы столь разнообразные, что я даже не возражаю! Серёгин шашлык это просто нечто, а особенно — если он сам его мариновал, как сейчас. А уж я приметил, что он там нагородил в этот раз. С руками сожрать можно. Блин, да я голодный, что ли?

— Борода, долго нам ещё идти? Есть охота. Давай прямо здесь твои палатки поставим? Как это по-научному? Лагерь разобьём, точно. Давай, а?

— Погоди, Игоряш. Давай, вон за той поваленной сосной. Иначе уж совсем у машины, едва не на капоте. А случись что, нам куда бежать?

— А что может случиться? — тут