— Да, Дурсли по сравнению с ними — милые зайчики, — вздохнул Гарри. Он беспокоился о Гермионе, ушедшей спать. — Я-то мальчик, мне положено…

— Никому такое не положено, — покачал головой офицер. — Если бы существовала хоть какая-то возможность вам помочь, дети… Как у тебя с тренировками?

— Эспандер сжимаю, — пожал плечами мальчик. — Трудно оценивать, когда один, потому, как ты говоришь — бой покажет.

— Хорошо, — хлопнул ладонями по коленям товарищ майор. — Я расскажу, как найти одно интересное место, на каникулах сходишь, если найдешь интересные игрушки в этом интересном месте, то будет хоть что-то…

Товарищ майор Березкин, специализирующийся как раз на Островах, отлично знал принципы, исходя из которых народные мстители прятали свои игрушки. Был большой шанс, что в этой сказке нет никаких мстителей, но попробовать стоило. Идея дать в руки двенадцатилетнему пацану огнестрельное оружие, конечно, пугала, но выхода действительно не было.

Глава 8

Часть 6

После волшебного дня рождения время полетело как-то стремительно, как будто его кто-то подгонял. Гермиона втянулась в ритм и уже привыкла к наличию Гарри, а мальчик привык к тому, что защищает и заботится о девочке. Их ежедневный утренний ритуал причесывания уже не привлекал никакого внимания, а Гарри все искал в книгах возможность защитить свою девочку. То, что Гермиона «его», как и он «ее», мальчиком сомнению не подвергалось. Нет, он, конечно, не думал о чувствах, любви и тому подобной ерунде, по его мнению, он просто знал, что он есть у нее, а она — у него. О названиях Гарри не задумывался, не до того было — надо было найти способ защитить. А Гермиона просто принимала мир таким, какой он был, ничего не планируя и мечтая лишь о том, чтобы Гарри был всегда.

Приближался Хэллоуин, время первого «приключения»… Мальчик так и не нашел способа справиться с троллем, зато отчетливо понимал, что пятиметровая махина, которую не берут заклинания, Гермиону просто убьет. Ну и его, конечно… Хотя Гарри понял, что на свою жизнь ему наплевать, то вот на жизнь девочки как раз нет. Поэтому, подумав, незадолго до «праздника» мальчик решился подойти к школьной медиведьме, пока Гермиона еще спала.

— Простите, мадам Помфри, мы можем где-то поговорить, чтобы об этом никто не узнал? — подошел к женщине серьезный и какой-то напряженный мальчик. Через минуту, наверное, женщина вспомнила — Поттер. Такой вопрос был очень необычным, особенно для гриффиндорца, поэтому женщина пригласила его за собой в кабинет.

— Здесь стоят чары приватности, — объяснила она, разглядывая ребенка. — Все, о чем мы будем говорить, останется здесь.

— Простите еще раз, мадам, — Гарри не знал, как сформулировать вопрос, поэтому спросил напрямую: — А вы обязаны докладывать директору обо всем?

— Не обязана, — улыбнулась женщина, удивляясь правильности заданного вопроса. От ворона она бы не удивилась, но львенок… Это могло быть интересным.

— Есть мнение, — почесал нос мальчик, задумчиво взглянув на сразу же подобравшуюся Поппи. — Что на «празднике» будет немного беготни и на Гермиону наложат подчиняющее.

— Для участия в «празднике», — кивнула мадам Помфри, сразу же поняв, о чем говорит юный Поттер. — Для девочки это опасно, я помню. Что ты предлагаешь?

— Уложить ее в больничное крыло, — просто ответил Гарри. — Вопрос только, как… Симулировать она не умеет, истерикой никого не удивишь…

— Дашь ей эту конфетку, — произнесла Поппи, протянув названное. — Она очень похожа на производство братьев Уизли, но намного более безопасна. Девочка почувствует себя плохо и уляжется сюда дня на два. Самое главное в том, что она будет слаба и не в состоянии ходить.

— А виноваты Уизли… Коварно, — улыбнулся мальчик, сразу же поняв подоплеку. — Почему вы решили помочь?

— Я не целитель, конечно, — школьная медиведьма вздохнула. — Но клятву защищать пациентов давала. Да и вижу я, как она за тебя цепляется, а такого состояния у обычных детей не встречается, уж поверь опыту.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри. Теперь ему нужно было решить, как дать конфетку Гермионе так, чтобы она не разочаровалась в нем и не испугалась последствий. Двигаясь в сторону гостиной, Гарри все размышлял об этом, но потом просто решил сказать, как есть, потому что доверие должно работать в обе стороны.

— Миона, — так девочка разрешила называть себя. Правда, только ему. — У меня плохое предчувствие по поводу Хэллоуина.

— У меня тоже, — вздохнула Гермиона, понимая, что думают они одинаково, но у Гарри наверняка есть выход. — Ты что-то придумал?

— Да, — мальчик помедлил. — Тебе нужно будет съесть вот эту конфету, от нее наступит сильная слабость и ты не сможешь ходить, — глаза девочки стали очень большими, в них появились слезы. — Постой, не плачь, это на день или два. Ты полежишь в Больничном крыле, и «праздник» пройдет без тебя. Это спасет тебя…

— А тебя? — девочка поняла, что собирался сделать Гарри, почувствовав благодарность. Опять захотелось плакать.

— А я с тобой посижу в больничном… буду сильно беспокоиться, — улыбнулся мальчик. — Попробуют заставить пойти на «праздник»… Пожалеют.

— Хорошо, я сделаю, как ты сказал, — кивнула Гермиона, понимая, что он мог просто подсунуть конфету или соврать, но Гарри ей доверяет, значит… так правильно.

— Вот и умничка, — улыбнулся уже точно ее Гарри, предложив пойти на завтрак.

***

Произошедшее в Хэллоуин Альбус Дамблдор мог описать только одним словом: катастрофа. Избранная загремела в Больничное крыло с аллергией на конфетки Уизли, при этом она реагировала на расспросы с таким ужасом, что Дамблдору не оставалось ничего другого, кроме как предположить, что рыжие шутники заставили девочку съесть конфету, просто запугав. Чем можно запугать до такого состояния девочку, Альбус знал, по молодости… Впрочем, речь была не об этом. Очередная «шутка» братьев серьезно нарушила планы Дамблдора, планировавшего познакомить Избранную с зеркалом, ну и Поттера заодно. Теперь нужно было ждать другой удобной даты, которая могла наступить только в следующем году, отодвинув ритуал, что взбесило Великого Светлого так… В общем, на следующее утро рыжих за столом Гриффиндора не досчитались.

Был взбешен и дух, сидевший в голове Квиррелла — братья Уизли помешали ему поставить точку и на Поттере, и на Избранной. Поэтому отчисление спасло жизнь обоим Уизли, впрочем, Волдеморт ничего не забывал и знал, что рано или поздно они заплатят. «Абсолютно точно заплатят», — думал он, переведя тем самым семью Уизли в разряд личных врагов.

Когда мисс Дагворт-Грейнджер попыталась подняться, чтобы куда-то пойти, Поппи поняла, что мальчик оказался прав абсолютно во всем, диагностические чары показали Империо, немедленно снятое медиведьмой. При этом женщине хотелось