дух хотел даже не убить мисс Дагворт-Грейнджер, а уничтожить ее так, чтобы девочка жила в страхе, боясь даже собственной тени. Это желание духа было серьезной задачей, которую исполнять предстояло именно Квиринусу.

Минерве МакГонагалл страх Избранной понравился. Когда-то давно ее дед высек юную Минерву…. За дело, конечно, но женщина запомнила, считая, что наступило время мести. То, что она будет мстить явно забитой сироте, профессора МакГонагалл не смущало. Ее мало что в этой жизни смущало, ибо дети для женщины были лишь раздражающими маленькими тварями, которые нуждались в крепкой руке.

Майор Березкин опрашивал медиков на тему симптомов девочки. Варианта ему предоставили всего два, и оба они, к сожалению, могли закончиться смертью ребенка. Что в такой ситуации посоветовать своему подопечному, Александр Александрович пока решить не мог. Если бы та Великобритания находилась в одном с ним мире, то детей можно было выкрасть, но…

Гермиона думала о Гарри. Она думала о том, что мальчик такой, как описывали в сказках — волшебный рыцарь, защищающий от всего плохого. Правда, от профессоров он защитить вряд ли сможет… А еще девочка думала о том, что если кто-то из профессоров напишет что-то ругательное домой, то Рождество она не переживет. «Значит, надо соглашаться на что угодно, чтобы этого не случилось», — решила для себя девочка, во что-то хорошее уже давно не верившая. Ну, кроме Гарри, конечно.

***

Для Гарри все было просто: есть девочка, нуждающаяся в защите, есть все остальные, желающие горя, надо к ним присмотреться и отделить «мух от котлет», как говорил дядя Саша. Первым «мухом» стал рыжий, набивавшийся в друзья. Набивался он грубо, потому был послан, а когда попытался оскорбить Гермиону, то отправился в больничное крыло. При этом Гарри ничего не делал, а только использовал то, чему его учил дядя Саша.

— Не знал, что в Хогвартсе принято оскорблять девочек, — удивленно произнес мальчик, выделив слово «девочек». — Наверное, раз это норма, то и к маме он так же относится?

— Ты это… ты… — рыжий староста в первый момент не нашел слов.

— В маггловском мире принято девочек уважать, — объяснил Гарри. — Во-первых, они будущие матери, во-вторых, для факультета отважных должно быть стыдно обижать тех, кто слабее, не слизеринцы же.

Вот в тот момент, когда мальчик намекнул, что рыжик поступил так, как извечные враги, все и началось. Ну что «все»… Драка началась, в течение которой Гарри просто вывел Гермиону из гостиной. Девочка тихо всхлипывала, глядя на мальчика так, как, наверное, на святых смотрят. Ведь он не только вступился за нее, но и сказал что-то такое, что взорвало факультет. Однако, следовало двигаться на уроки, первым из которых стала трансфигурация.

Казалось, что может случиться плохого, но Гермиона, воочию узрев ту самую женщину, что делала плохо, испугалась так, что выронила палочку. Девочке хотелось убежать и спрятаться, или стать маленькой-маленькой, чтобы залезть Гарри в карман и жить там, видимо, поэтому у нее с первого раза ничего не получилось. Минерве это, скорее, понравилось, ведь девочка давала прекрасный повод…

— Мисс Дагворт-Грейнджер, вы плохо стараетесь, — холодно произнесла профессор МакГонагалл, некоторые интонации ее голоса заставили Гарри насторожиться. — Я не потерплю лени на уроках! — от этих слов Гермиона мелко задрожала, а Гарри, смотревший в это время на профессора, отметил удовлетворение в ее глазах и позе. Женщина стремилась именно к такому эффекту, но зачем?

— Мистер Поттер, занимайтесь делом, а то пожалеете, — несколько брезгливо произнесла женщина, еще раз удивив мальчика. Такое поведение для учителя было ненормально, из чего следовало… Гарри пока не знал, что следовало из этого, но с деканом ухо надо было держать востро, она была странной.

После урока Гермиона была бледной, шла с большим трудом, поэтому с благодарностью оперлась на Гарри. Последовавшая за Трансфигурацией История Магии девочку, пожалуй, расслабила. Гарри открыл учебник, демонстрируя Гермионе тот простой факт, что призрачный профессор читает лекции строго по учебнику, поэтому уже верившая ему девочка расслабилась, пытаясь прийти в себя после напугавшей ее Трансфигурации. Ужас медленно отпускал Гермиону, а Гарри тихо объяснял ей на ушко:

— Чтобы было легче, надо правильно дышать, — о дыхательной гимнастике Гарри, разумеется, знал. — Вот смотри, как правильно… — и девочка повторяла за ним, отвлекаясь от страха, ее лицо порозовело, к концу урока она совершенно успокоилась.

— Спасибо тебе, — прошептала Гермиона, желая, чтобы все люди, кроме Гарри, исчезли. Страх отошел… Нет, он не пропал, он просто спрятался где-то внутри, но вот сейчас страшно не было, что очень радовало девочку, потому что нужно было идти на Гербологию.

Это было, пожалуй, первое занятие, где на них посмотрели по-доброму. Мадам Спраут быстро заметила, что пугает девочку, поэтому близко к ней не подходила, желая после уроков поговорить со школьной медиведьмой. Тот факт, что они все давали клятву, на мадам Помфри не распространялся, ее клятва принадлежала только Мунго, чего Дамблдор не знал, полагая, что медиведьма дала ту же клятву, что и все — подчиняться директору, выполнять свои обязанности… Правда, многого сделать мадам Помфри не могла, но и совершенно бесправной не была.

Урок прошел быстро и интересно, после чего дети отправились в Большой зал, чтобы поесть. Гарри повторил уже однажды выученные чары, удивившись, после чего проверил стоявшие чуть дальше блюда, улыбнулся и предложил Гермионе пересесть. Ему было интересно, что за добавки были в еде, но ставить опыты на себе мальчик был не готов.

— Странно это все, — объяснил он Гермионе. — Давай поедим и отправимся в библиотеку, уроки сделаем и подумаем.

— Давай, — улыбнулась уже вполне отошедшая девочка, принявшись кушать, а Гарри запомнил тех, кому досталась еда, стоявшая ранее перед ними. Эксперимент требовал контроля.

Поев, дети отправились в библиотеку, но Гарри, будто что-то вспомнив, завернул в пустующий класс, Гермиона последовала, разумеется, за ним, ничего не спрашивая и ни о чем не говоря, хотя ей было, конечно, интересно. В класс за ними никто не зашел, а те, кого мальчик принял за соглядатаев, прошли мимо, старательно кого-то ища глазами. Два ученика и профессор. «Интересно», — подумал Гарри, после чего обернулся к девочке.

— Поговорить надо, — объяснил он. — Без лишних ушей, согласна?

— Ты необычно говоришь, — девочка улыбалась, усевшись на выглядевший сравнительно чистым стол. — Давай поговорим.

— Эксперимент в гостиной показал, — мальчик начал рассказывать подмеченные странности, — что упоминание слизеринцев начисто отключает мозг у старших курсов, начиная с третьего, и вызывает крайнюю агрессию.

— Это ты о рыжих? — поинтересовалась Гермиона. — Согласна, они вели себя странно, а потом и весь факультет, даже девочки.

— Ну вот… Потом декан — ей нравится тебя пугать,