Важность подобных рассуждений становится очевидна, если провести аналогию с кухнями, которые вы видели в домах разных людей. У некоторых кухня большая, у других — маленькая. Но представьте, что у кого-нибудь в квартире кухня огромного размера. «Ух ты, — подумали бы вы, — хозяева, видно, страстно увлечены кулинарией». Логичный ли это вывод? Нет. Ведь учитывать нужно не только то, просторна кухня или нет. Надо понять, какова ее площадь по отношению к общей площади жилья. Если квартира большая, то и кухня будет внушительная. Таким образом, это стандартная планировка, только в увеличенном масштабе. А вот если общая площадь скромная, а кухня большая, значит, она играет в этой квартире какую-то особую роль. Возможно, хозяева и занимаются приготовлением изысканных блюд.

Аналогично следует анализировать и мозг. Если он большого размера в целом и у него крупная кора больших полушарий в частности, это не должно удивлять — кстати, такова норма среди, например, представителей человеческого рода. Вообще, относительно крупная кора больших полушарий головного мозга характерна для всех млекопитающих. У нас, людей, эти пропорции такие же, как у обладателей сравнительно небольшого мозга — у обезьян, например шимпанзе, или у хищников. Нас можно сопоставить, например, со слонами и китами, у которых кора больших полушарий очень внушительная. Если мозг обезьян приобрел бы такой же объем, как мозг человека, то и кора больших полушарий у них стала бы такой же крупной, как у нас. У слонов кора намного крупнее, чем у человека, но если бы наш мозг вырос до размеров мозга слона, то пропорции стали бы сопоставимыми.

Выходит, объем коры больших полушарий мозга человека нельзя назвать уникальной отличительной чертой, формирование которой нужно было бы как-то особо объяснять. К тому же ее размеры не могут служить признаком развитой способности к рациональному мышлению (в противном случае в числе самых известных философов были бы Хортон, Бабар и Дамбо[24]). Гипотеза о крупной, «рациональной» коре больших полушарий, предложенная западными учеными и интеллектуалами, долгие годы считалась правдивой. На самом же деле в ходе эволюции в результате мутации определенных генов одни этапы развития мозга стали идти быстрее, другие — медленнее, и поэтому объем одних его частей уменьшился, а других — увеличился.

В общем, у нас нет «внутренней рептилии» или «эмоционального мозга», таящего нечто звериное. И так называемой «лимбической системы», регулирующей эмоции, тоже нет[25]. А «неокортекс», или «новая кора», на самом деле не что-то новое. У многих позвоночных формируются те же самые нейроны, которые образуют кору больших полушарий человеческого мозга, если основные этапы развития мозга у них протекают достаточно долго. Если вы где-то слышали или читали о том, что неокортекс, кора больших полушарий или префронтальная кора составляют основу нашего рационального мышления или что лобная доля регулирует участки так называемого «эмоционального мозга», держа в узде наши сиюминутные иррациональные порывы, то можете смело считать все это либо устаревшей, либо удручающе неполной информацией. Теория о трехслойном мозге и громкие слова о непрерывной борьбе между эмоциями, инстинктами и рассудком — это просто один из мифов, бытующих в современном мире[26].

Поймите меня правильно: я не отрицаю, что благодаря довольно большим размерам мозга у человека есть определенные преимущества. (Какие именно? Об этом поговорим чуть позже.) Да, человек способен построить небоскреб или придумать рецепт приготовления картошки фри, но следует понимать, что подобные навыки возникли не только как результат укрупнения головного мозга. Были и другие причины, и чуть позже мы на них остановимся подробнее. Кроме того, не нужно забывать, что у других животных развились особенности и способности, которые во много раз превосходят наши. Например, у нас нет крыльев, чтобы летать; мы не в состоянии поднять объект, который в пятьдесят раз тяжелее нашего веса; мы не можем регенерировать ампутированные части тела. Все эти способности похожи на отличительные черты супергероя, но в реальности они норма для живых существ, размеры которых существенно меньше наших. Даже бактерии во многих аспектах более «талантливы», чем мы: они умеют выживать в очень суровых условиях — в космосе и внутри нашего кишечника.

Нельзя сказать, что целью естественного отбора было создание условий для появления человека. Мы всего лишь один из небезынтересных видов животных[27], способных адаптироваться и благодаря этому однажды сумевших выжить и продолжить свой род. Все остальные животные вовсе не менее полноценные, чем человек. У них есть уникальные особенности, позволившие им эффективно адаптироваться в конкретной среде. Следовательно, у нас мозг не развит лучше, чем у крыс или ящериц, он развит по-другому.

Но если это так, то почему гипотеза о триедином мозге все еще столь популярна? Почему в учебниках для студентов до сих пор есть информация о «лимбической системе» и о том, что она регулируется корой больших полушарий? Почему на дорогостоящих курсах для топ-менеджеров будущих CEO учат контролировать свой «рептильный мозг», несмотря на то что ученые много лет назад признали идею существования этой части мозга ошибочной? Отчасти дело, наверное, в том, что у научного сообщества нет хороших специалистов по связям с общественностью. Но основная причина, скорее всего, такова: теория о трехслойном мозге содержит довольно приятную для людей идею, что, получив способность мыслить рационально, мы якобы победили свою звериную сущность и за счет этого стали доминировать на планете Земля. То есть верить в концепцию триединого мозга означает считать себя победителем в номинации «лучший вид».