— Но кому? — спросил неведомого собеседника Артур Христофорович, сжимая потной рукой прохладную пластмассу. — Машина совсем новая…

— Другой разговор, — согласился неизвестный. — Покупатель есть, и деньги сполна получишь. Все без обмана, с комиссионными. Но язык за зубами. Ни домашним, ни милиции. Завтра я позвоню в это же время.

Еще с минуту Казарян стоял держа в руке трубку, из которой отчетливо неслись короткие отрывистые гудки. Магнитофон продолжал работать, бесшумно крутилась лента, прошло какое-то время, пока он выключил его.

Записать разговор с незнакомцем ему посоветовала дочь. Войдя в комнату, Лена с сочувствием взглянула на перепуганного отца.

— Ни домашним, ни милиции, — тихо повторил Артур Христофорович, бросив трубку на аппарат. «И кто надоумил меня связаться с этой проклятой машиной? — подумал он про себя. — Жил спокойно, как все, пользовался метро, иногда такси, так нет, к баранке потянуло…»

— А все ты с матерью, — сердито бросил он дочери.

Лена ушла за Ашхен Борисовной. — Успокойся, Арик, — сказала рассудительная Ашхен. — Давайте лучше послушаем запись.

Лена быстро перемотала пленку обратно, нажала клавишу. Когда зазвучал чужой голос: «Не делай глупостей, Казарян. Продай автомашину, и точка…», — Артур Христофорович отошел от магнитофона подальше. Ему показалось, что навязчивый покупатель находится где-то рядом, может быть, в соседней комнате.

Они прослушали пленку два раза. Потом Ашхен Борисовна серьезно сказала: — Нет, Арик, мне кажется, тут не пустые угрозы, и Ратнер здесь ни причем. Есть два пути — заявить в милицию или продать машину этому негодяю.

— Они нас обманут, мама, — возразила Лена, наклонив голову с длинными распущенными волосами, которые расчесывала на ночь. — Подкинут фальшивые деньги, или обсчитают. Надо обратиться в милицию, и чем скорее, тем лучше…

Была уже глубокая ночь, когда на семейном совете решили дождаться очередного звонка и договориться о продаже «Жигулей». В милицию постановили пока не заявлять. Но Лена, одна из всей семьи, осталась при своем мнении.

На Курском вокзале Юрий разменял в автомате несколько монет и, выпив чашку кофе, что он всегда делал, приезжая в столицу, пошел звонить.

Налегке, с пустым портфелем он свободно лавировал в задыхавшейся от жары массе людей, решивших одновременно со всех концов страны ринуться на юг. Очереди у касс поражали своей бесконечностью. Глядя на них, Корначев подумал об отпуске. К счастью, он будет не раньше зимы. Тогда это огромное здание станет совсем другим — тихим и относительно спокойным.

Прокуратура, где работал Витюша, находилась на Ленинском проспекте.

— С Курского до нас доберетесь минут через сорок, — сказал ему Тропников. — И не торопитесь, Юрий Владимирович, я на месте. Ждал вашего звонка, вчера вечером мне звонил Белозеров.

Виктор Сергеевич Тропников, Витюша, оказался невысоким блондином лет 32, слегка полноватым, однако весьма подвижным и энергичным. После обмена рукопожатиями и нескольких фраз он сразу взял быка за рога:

— Я уже с вечера подумал, как быстрее ввести вас в курс дела. Мне-то с Жигулевой не повезло, так и уехал из Белозерска, имея за собой должок.

— Сложное дело, — согласился Юрий. — Буду, Виктор, весьма благодарен за помощь.

— Какая там помощь! — Тропников поднял трубку, с досадой опустил ее. — Параллельный… У меня свой интерес. Не люблю быть в долгах. Значит, так. С утра подъедем на завод «Стройдеталь», потом свяжемся с Казаряном.

— Казарян, Казарян… — начал вспоминать Юрий.

— Это у него машину угнали, — подсказал Тропников. — Кстати, о машинах. Должен вас обрадовать, Юрий Владимирович. Шеф сегодня весь день на совещании. Воспользовавшись вашим приездом и его прекрасным настроением, я выпросил у него на сегодня наш прокурорский газик. Так что мы на колесах.

Тропников пододвинул к себе наконец освободившийся телефон. Звонок на завод оказался неудачным. Инженер Мурашкинцев, на которого они рассчитывали, еще не вернулся из командировки. «Обязательно должен быть завтра», — услышал Корначев из трубки приглушённый женский голос.

— Не все сразу, не все так просто, — пропел огорченный Виктор, набирая другой номер. Казарян оказался на месте.

— Да что вы, Артур Христофорович?! — удивился Тропников. — Продаете совершенно новую машину? А почему не мне, например? Ага, есть обстоятельства. Когда состоится купля-продажа? Завтра… Чудесненько, с чем вас от души поздравляю. Вы, кстати, не очень заняты? Поскольку машина обретает новых хозяев, нельзя ли на нее еще раз взглянуть? Очень нужно, — закончил разговор Тропников. — Значит, где-то в пределах часа мы у института.

Разговор с Тропниковым не обрадовал Казаряна. После него он сидел безучастный ко всему происходящему у своего кульмана, и вяло чертил. Возможно, сослуживцы обратили бы внимание на болезненный вид Артура Христофоровича, но сегодня жара свела всех к одному знаменателю. Гигантский термометр у фасада гастронома напротив показывал 36 градусов в тени. Казарян, в который раз, прокручивал в памяти события вчерашнего вечера.

В 18.15 вместе со всеми он вышел из института. Погода резко переменилась. Поднялся сильный ветер, небо покрылось тучами. В течение получаса над столицей гремела мощная летняя гроза, с оглушительными раскатами грома, полыханием молний. Артур Христофорович сошел с троллейбуса на своей остановке, вынул из портфеля зонт, предусмотрительно захваченный утром, и пошел к булочной на углу. Там он купил хлеб, черствые рогалики на сухари и овсяное печенье к чаю. Укрывшись зонтом от ветра и дождя, он бегом свернул под арку во двор. В тот же момент из телефонной будки вышли двое мужчин.

— Не скажете ли вы, где живет… — начал один из них, тот, что повыше, в темно-синей куртке с поднятым капюшоном. Это были последние слова, услышанные Казаряном. Второй мужчина, пониже ростом нанес ему сильный удар по голове, а когда он начал падать, высокий ударил коленом в живот.

Буквально через минуту соседка по подъезду, Ирина Архиповна, сухонькая подвижная старушка, возвращаясь из булочной, увидела в арке распростертого на асфальте мужчину.

«Надо же так напиться», — подумала она и ускорила шаги, стараясь обойти неожиданное препятствие. Когда Ирина Архиповна поравнялась с лежащим, тот вдруг поднял голову и, опершись руками об асфальт, попытался встать. Это ему не удалось, и он сел, бессильно опершись спиной о ребристую стену арки. И тут старушка с удивлением узнала в нем соседа по подъезду, всегда вежливого и обходительного Артура Христофоровича. Всего каких-нибудь пять минут назад он встретился ей в булочной, посетовал, что хлеб к вечеру опять завезли черствый.

Она втиснулась в будку, набрала номер «скорой». В трубке послышался скрежет и треск. Не сразу до нее дошло, что телефон не работает. Тогда Ирина Архиповна поставила сумку с продуктами у ног Казаряна и помчалась к нему домой.