Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И в морг.
В нем было тихо и безлюдно. И Лялечкин, верным рыцарем следовавший по пятнам, вздрогнул.
- Ты как? – запоздало поинтересовалась Елена. – Если тяжело…
- Нет, всё хорошо. Я не трус. Знаете… я даже кое-что понял.
- Что?
Любимая кружка с котиками, подаренная Катюхой… кстати, надо позвонить, она вроде упоминала, что в их больничке панатом на пенсию собирается…
- Человеческое тело изнутри не менее красиво, чем снаружи. Я сегодня взглянул на сердце другими глазами. Оно ведь совершенно!
Елена посмотрела на мальца. Не бредит. Скорее уж защитная реакция.
- А кости? Скелет… та же грудная клетка по изяществу линий может поспорить с Аникейским храмом всех богов…
Что за он? Елена не слышала. Хотя… она в целом весьма далека от современной культуры…
- Смерть же и её близость заставляют осознать, сколь хрупко бытие… - продолжал Лялечкин. Всё же крепко ему досталось. – И я почти понял, что напишу!
- Где напишешь?
- На отчётном полотне. Мне ведь нужен будет отчёт на две кафедры предоставить. И дядя сказал, что со своей поможет, но… на основную.
Он вздохнул и помрачнел.
И добавил:
- Ещё эти холсты испортили… давайте сюда.
Пакет, куда кроме кружки добавилась пара кофт, запасные колготы с носками и в целом мелочи, которыми как-то незаметно зарастаешь на рабочем месте, сделался тяжёл. А еще инструменты.
Свои Елена держала отдельно. И сейчас, раскрыв кейс, улыбнулась.
Спасибо, папа…
Их она Мизигину не оставит.
Он, кстати, тоже объявился и собирался возмутиться. По лицу было видно, что собирался. И что пришёл в морг не просто так, но, встретившись взглядом, возмущение свое попридержал.
- Это моё, - сказала Елена, поднимая кейс. – Или спорить будешь?
- Вот… поганый у тебя характер! Поганый… и Федя поэтому тебя бросил…
- А я думала, что потому, как со студенткой закрутил роман. С той, за которой папа-миллионер стоит… в общем, Мизигин, куда тебе идти – я сказала.
И он убрался.
Только крикнул в спину:
- Пропуск на вахте сдай!
- А документы?
- Там и подпишешь. И вообще… рекомендаций я тебе не дам.
Елена подняла руку и показала Мизигину то, что показывала во сне Федюне, ощутив при том огромное душевное облегчение. Можно сказать, даже подъем.
Метка хлызня никуда не исчезла. Стало быть, и сама тварь вполне жива. Жаль… или нет? Если бы хлызень взял и подох – а с нежитью подобное случалось не так и редко, особенно в технологических мерах – причина оставаться в этом мире исчезла бы.
Формальная.
Елизар ощутил легкую вибрацию, а затем и услышал приближение электрички.
Поздно.
Вон, вокруг темень. И дорога эта через лес идущая. И фонари в поселке горят через один на радость хлызня, благо, иной нежити здесь нет. Но все одно не порядок.
Первым на перрон выбрался Лялечкин с парой огромных пакетов и рюкзаком, а за ним и Елена, с другим пакетом, который Елизар и забрал.
- Я сам, - Лялечкин покачал головой. – Там… там вещи.
- В общежитие мы тоже заглянули, - сказала Елена, отбрасывая со лба прядку волос. – Раз уж ваш племянник здесь живет, то и вещи его забрать надо.
- Его?
- И мои. Все равно на восемь часов опоздали, а вот до последней зазор оставался. Потом в магазин за продуктами ещё.
Сумка была увесистой. Правда, сама Елена несла еще две – одну утрешнюю, правда, сдувшуюся, и небольшой чемоданчик.
- А Елена Петровна больше не преподаёт, - сказал Лялечкин, поправляя рюкзак.
- Уволили… точнее уволилась по соглашению сторон.
Это из-за Елизара?
- Погожин нажаловался?
Если так, то беседой со старшим дело не ограничится. Точнее поганец до этой беседы рискует просто не дожить.
- Скорее стал последней каплей, - отмахнулась Елена. – Даже предлогом. Мне давно намекали, что стоит уйти.
Почему?
Специалистом она была великолепным. Елизар еще не встречал женщины, которая бы столь умело и даже изящно проводила вскрытие. А уж как она одним уверенным движением извлекла все внутренние органы… сразу виден был немалый опыт.
- Дело в моем муже… бывшем. Мы… недавно развелись. Он снова женился… он тоже преподаёт. Пока в отпуске вот, но вернется… и отношения в целом весьма сложные.
- Почему не уволился он?
- Серьезно? – Елена даже остановилась. – Он у нас целый доктор наук, а я – только кандидат. Да и его нынешний тесть весьма щедро жертвует на развитие науки. Нынешней супруге тоже в науку хочется. В общем, как-то так…
- И что вы собираетесь делать?
- Искать работу, что ж ещё… попробую устроиться куда в больницу. Или на худой конец, пойду школьников репетировать.
- Знаете… - мысль показалась Елизару весьма даже удачной. – В таком случае у меня имеется предложение. Может, вы согласитесь подтянуть моего… племянника?
Лялечкин споткнулся.
- Я…
- Не хотелось бы, чтобы он своими отметками опозорил семью. Поверьте, с оплатой не обижу…
Сердце ёкнуло. Вдруг да откажется? Но Елена обернулась. Посмотрела на Лялечкина и сказала:
- Глобальных проблем там нет, нужно просто над практикой поработать. А это вне условий… морга сложно будет сделать. Материал нужен…
- Материалом я вас обеспечу!
Вздрогнули уже и Лялечкин, и сама Елена.
- Не в том смысле… я представляю одну… организацию… и мои полномочия позволяют получать разный… материал. Если мы сработаемся, то…
В конце концов, Елизару по штатному расписанию помощник положен. И пусть только ректор попробует сказать, что ставки закрыты и бюджет утвержден.
- …единственно, вам нужно будет оформить разрешение… допуск. Но это я возьму на себя.
- Тогда, - Елена снова задумалась. – Не вижу смысла отказывать. Спасибо…
Она хотела добавить что-то еще, но тут раздался вой.
Вот же… зараза.
Часть 3. Маньяки
Часть 3. Маньяки
Елена очнулась в доме.
В чужом доме.
Стол. Стул. Кружка с котиками. И Лялечкин в фартуке с желтыми подсолнухами. В одной руке он держал половник, в другой – кастрюлю.
- Вы пельмени будете со сметаной или маслом? – поинтересовался он.
- Со сметаной… - Елена моргнула.
Так… что она помнила?
Она уволилась. Или её уволили. Главное, что она осталась без
