Финну захотелось запрыгнуть к маме на колени и заслонить её собой. Может быть, тогда Джо снова обратится ко всем…

Но тут Джо вздрогнул и поднёс руку к уху.

–Что ты говоришь? Помедленнее!– зашептал он. Джо обращался не к маме. Финн разбирался в электронике хуже Эммы, но даже он догадался: уДжо есть маленький наушник, а где-то в одежде прячется крошечный микрофон. В этот микрофон Джо сейчас и говорил.– Ничего не понимаю. Кто-то проник в периметр? На тебя напали? Ты в опасности?

Ответа Финн не расслышал.

Впрочем, Джо, скорее всего, тоже. Потому что, произнеся слово «опасность», он сразу же выскочил в открытое окно и бегом бросился через парковку.

Конечно, Эмма бросилась за Джо – вдруг ему нужна помощь? Кроме того, она должна узнать, что произошло и почему он вдруг сорвался с места.

Эмма стала выбираться через открытое окно вслед за ним – и только на полпути сообразила, что ей придётся сгруппироваться и сделать кувырок. Она прижала голову к груди, как её учили в спортзале, перекувыркнулась и встала на ноги.

–Подождите!– крикнула она Джо.

–Нет! Никуда не…

Остальное Эмма не расслышала, потому что за спиной у неё кричали все сразу. Чез вопил: «Эмма, осторожней!»– а Финн визжал: «Куда ты?» Потом послышался голос мамы:

–Эмма, я иду… нет, подождите, надо оставить деньги, иначе они подумают, что мы сбежали, не заплатив.

Эмма едва сдержала смех. Мама в своём репертуаре: им грозит страшная опасность – а она боится причинить ущерб ресторану.

Джо намного опередил Эмму, потому что ноги у него были вдвое длиннее. Эмма мельком оглянулась: мама, Чез и Финн бежали следом. И дети Густано тоже. Миссис Густано, вылезая из окна, кричала испуганной официантке:

–Мы вернёмся через пять минут! Извините, пожалуйста! Деньги на столе!

А Джо уже пересёк дорогу и подбежал к тёмному фургону на другой стороне. Окон в кузове не было.

«На таких машинах обычно ездят похитители в фильмах,– подумала Эмма.– Чтобы никто не видел, что внутри». Ей хотелось крикнуть, предупредить Джо, но они и так уже достаточно нашумели. Эмма взглянула на номер машины. Он был закрашен.

Джо между тем уже распахнул дверь в задней части кузова. Эмма выскочила на проезжую часть, забыв, что нужно посмотреть в обе стороны. К счастью, машин на дороге не было.

Она подбежала к Джо, который заглядывал в фургон, оказавшийся настолько набитым электроникой, что Эмма даже не сразу заметила там девочку. На голове у девочки были наушники, а ещё три пары висели на шее, как ожерелье. Девочка кричала в микрофон:

–Я же не сказала, что на меня напали!– Она была такая же худая и жилистая, как Джо, и брови у неё тоже изгибались высокой дугой.

Наверняка она приходится ему родней.

Эмма вспомнила тот день, когда они познакомились с Джо. Тогда он объяснил, почему не смог помочь их маме раньше: «У меня тоже есть дети, которых я хочу уберечь».

Эта девочка – дочь Джо?

И тут Эмма почувствовала, что из фургона исходит отвратительный запах. Её замутило.

–Не дыши!– крикнула она девочке и развернулась к Джо.– Что случилось? Люди из другого мира пришли сюда и… Нет, подождите, от этого запаха я не чувствую себя слабой и беспомощной, это что-то другое…

–А я знаю, что это за запах!– перебила девочка и нагнулась.

Эмма была уверена, что девочка сейчас достанет бомбочку-вонючку или что-нибудь столь же мерзкое. Но та держала в руках… ребёнка. Довольно симпатичного ребёнка в жёлтом кружевном платьице и с огромным жёлтым бантом в тёмных курчавых волосах.

Но запах!

–Ты подняла тревогу, потому что Кафи нужно сменить подгузник?– недоверчиво спросил Джо.– Ты забыла, что я велел не привлекать внимания? Ты заставила меня нестись через парковку, а за мной…– он обернулся и увидел четверых Густано, которые как раз перебегали улицу,– а за мной побежали ещё восемь человек!

–У нас закончились подгузники. И салфетки,– сказала девочка, помахивая младенцем, словно нарочно старалась распространить запах.– Слушай, папа, если тебе нравится сидеть в закрытом фургоне, следить за приборами, слушать, как плачет Кафи, и не дышать – пожалуйста, давай поменяемся. Я не хуже тебя умею сообщать плохие новости.

–Плохие новости?– повторила Эмма.

–Ты имеешь в виду – что на детях Густано тестировали запахи?– вмешался Финн.– Джо это нам уже сказал. Всё, плохие новости закончились!

Девочка вскинула брови ещё выше и взглянула на отца:

–А остальное ты им не рассказал?

Джо резко оглянулся, как будто опасность была повсюду. А потом сквозь зубы сказал девочке:

–Нет. Всё остальное – это лишь догадки и безосновательные предположения. Нам нужны факты. И убежище. И ты права: давай сначала переоденем Кафи.

После этого мама и миссис Густано настояли, чтобы все вернулись в ресторан доедать. Джо отправился с ними, сказав, что его детям тоже пора обедать. Он торопливо представил своих дочерей – одиннадцатилетнюю Кону и Кафи, которой через неделю исполнялся год.

Однажды, пару лет назад, Чез поехал вместе с приятелем на корпоративный пикник к его родителям. Взрослые старались развлекать детей: «Кому ещё попкорна? А сейчас будет эстафета!» А в промежутках они говорили про падающие акции и неудавшуюся карьеру, и никто по-настоящему не веселился.

Мама, миссис Густано и Джо вели себя точь-в-точь как взрослые на том пикнике. Когда они вернулись в ресторан, Чез подсел к маме – он хотел спросить: «Что происходит? Разве вы с Джо не можете поговорить с глазу на глаз, когда он купит подгузники и вернётся? Ну, или… ты, Джо и я?» Но мама деловито делила рыбные палочки, куриные крылышки и другую еду, чтобы хватило Коне, и одновременно сообщила миссис Густано:

–Да, я попросила принести ещё кетчупа…

Оба Финна развлекали собравшихся, выгрызая из рыбных палочек разные фигурки, и, казалось, никого не смущало, что динозавр почти не отличался от космического корабля. А малышка Кафи всех насмешила, когда в наступившей тишине вдруг воскликнула: «Хосю есё!»

В большой компании Чез часто терялся – а за столом теперь собралась целая толпа. Ему хотелось шёпотом спросить у Эммы, что она думает по поводу монетки, которая выпала из деревянного ангела, но Эмма сидела на другом конце стола и они не могли пообщаться незаметно. Чезу не удавалось даже перехватить взгляд сестры, потому что та смотрела в пространство.