сморщился, он не любил, когда дядя так пренебрежительно к кому-либо относился.

— Ай, меньше торчать под заборами будет. Давно бы разок выпорол, и быстро бы любовь к вышиванию проснулась, — дядя зло ухмыльнулся, глядя на меня. — Лучше поговорим о нашем договоре.

— Потом и не при детях, — резко оборвал его орин Камли.

Шим под строгим взором отца старался держаться серьезно, но продолжал бросать на меня довольно странные взгляды и отчего-то принюхиваться. Как будто я чем воняю.

Снова фыркнув в его сторону, я потянулась к блюду с птицей.

***

Обед протекал в полном молчании. Слышно было лишь раздражающее чавканье Берси, но, кажется, только я обращала на него внимание. На тарелке Шима уже появился третий кусок жаренной на открытом огне оленины, а я все не могла разделаться со своей куриной ножкой. Аппетита не осталось совсем. Что-то яркое прошмыгнуло между моих ног и устремилось к выходу.

Подскочив, я выпустила из рук вилку.

Лючи!

Несносная ящерка!

Ее розово-голубую расцветку нельзя было спутать ни с чем.

И хоть внешне Лючи сильно напоминала дракона, но характер у нее был поистине лисий.

Хитрая чешуйчатая проныра, невпопад раскидывая лапки, тащила в зубах добрый такой шмат оленины.

— Шим! — возмущенно рявкнул орин Камли. — Я сколько раз говорил: не прикармливать за столом животных!

— Ты говорил об охотничьих собаках, отец, — невозмутимо отозвался молодой дракон. — О моей любимице речи не шло.

— А что, она тоже дракон. Ящерица же, — брякнул Маро. — Считай родня.

В комнате повисло молчание. Орин Камли и Шим, не сговариваясь, одарили моего двоюродного братца весьма презрительными взглядами.

Но я в этот момент обернулась на дядю Рамси.

Его лицо перекривила такая злорадная ненависть, что мне стало не по себе. Ведь смотрел он в этот момент на моего отца.

Лерда лена Фахар.

Мужчины возвращались с охоты.

Стоя на большой террасе второго яруса замка, я наблюдала, как со стороны вечно зеленого хвойного леса появился небольшой отряд. Всадники двигались тесной группой, а за их спинами катились по неровной размытой дождями дороги и телеги. Оперевшись руками в высокие перила, я разве что на цыпочки не привстала, пытаясь понять — с добычей возвращаются люди отца или нет. Это было очень важно! От этого, можно было сказать, зависел сегодняшний вечер. Но увы. Мне не удавалось ничего высмотреть. Узкие телеги закрывали брезенты.

Что там на них? Снаряжение или же туши зверей?

Я, казалось, приросла к месту и отмерла, только когда мужчины въехали в южные ворота.

Послышался зычный бас главного лесничего, груженые повозки медленно остановили и откинули грубую ткань в сторону!

Да! На обтесанных грязных досках со связанными передними и задними лапами лежали несколько мертвых крупных кабанов. На их шерсти отчетливо виднелась запекшаяся кровь. Меня слегка передернуло, но общая радость не померкла.

Охотники вернулись с добычей! Да еще и с какой богатой!

А если так, то вечером закатят пир! Да с танцами! И может быть, Шим пригласит меня.

Ну хотя бы на первый самый быстрый и легкий танец. Ведь я дочь лерда, а он сын важного гостя.

Это был мой шанс прикоснуться к нему. А вдруг сработает древняя магия любви?! Вдруг он снова посмотрит на меня глазами дракона и наконец разглядит?!

Я отступила от перил и сделала несколько па.

Нас будет разделять всего шаг. Он закружит меня по залу, на нас будут смотреть все. И его эта Яська противная тоже.

Он склонится ниже и через его прекрасные медовые очи на меня взглянет черный дракон. Шим улыбнется и признается, что ему никто, кроме меня, больше не нужен.

Сознается, что я его истинная!

И вот тогда он больше никогда не станет говорить обо мне столь пренебрежительно!

— Лера Астрид!!! — прогремел рык няни. — Где вы, несносная егоза?!

Замерев, я втянула голову в плечи.

Ой, поймали! Ой-ёй-ёй!

Охотники замерли и быстро нашли меня взглядом. Знали уже, откуда я обычно их высматриваю. Но смолчали. Ни один не сдал.

— Лерд Фахар, — голос моей нежной и заботливой нянюшки гремел как большой храмовой колокол. — Юная особа снова не на уроке вышивания! И в какой уже раз. Я оставила ее всего на несколько минут и полюбуйтесь! Гобелен есть, нити есть, а ее нет!

Да, чтобы тебя!!! Няня сдала меня отцу с потрохами!

Он спустился с крыльца и поднял в ее сторону взгляд. Мне хорошо был виден его профиль.

— Да оставьте ребенка, ава Мали, — отец в отличие от моей кормилицы не кричал, но я отчетливо слышала каждое его слово. — В замке гости, вот Астрид и не сидится. Успеется, вышьет еще, что положено. Но лучше ее найдите. Надеюсь, она не у тренировочных площадок.

Я не видела нянюшку, но судя по тому, как громыхнули ставни в моей комнате, слова лерда ей по душе не пришлись. Будет ворчать и читать долгие лекции, на тему, как должна себя вести настоящая лера. А после того как устанет — вручит талмуд и заставит читать его вслух. Как же я ненавидела этот «придворный этикет».

Но все это будет потом. А сейчас меня больше интересовало то, что происходило подо мной во дворе.

Папа уже разговаривал с вышедшим из замка орином Камли.

Из коптилен показался наш управляющий и поспешил к охотникам. Сейчас туши разделают и часть мяса отнесут на летнюю кухню, а часть закоптят. Что-то заготовят на зиму и спустят в холодные погреба. Но главное, что вон и поварихи показались. Я счастливо запрыгала на месте, хлопая в ладоши.

Значит, будет пир!

Будет!

Управляющий оценил содержимое телеги и махнул рукой девушкам с кухни.

Маленький огонек надежды в моем сердце разгорался и вынуждал действовать...

... Влетев в свою комнату, подбежала к гардеробному шкафу, раскрыла двери и осмотрела свои наряды.

Одни детские платьица длиною по щиколотку. С бантами и нелепыми рюшами. А так хотелось особенный наряд.

Чтобы ботиночки подол закрывал. И с красивым лифом.

Поджав губы, я передвигала платья, развешанные на деревянных вешалках. Хоть плачь, ничего.

Мне уже десять, а все обряжают