желаемого детьми уровня близости не часто удается достичь. Слишком часто (по незнанию или же из чувства безопасности) родители крепко цепляются за устаревшую, но спасительную структуру привычных отношений: дают детям свободу, но не отказываются и от своих исходных ролей папы–мамы, нарушая тем самым неотъемлемое право своего выросшего ребенка самому решать за себя. В результате неизбежно возникает (отнюдь не неизбежная) дистанция между родителями и детьми.

Вот один случай из медицинской практики. Женщине сорок лет. Мать ее всегда подавляла, и в итоге она нашла смысл жизни лишь в одном — в еде, еде, еде! Естественно, ей часто приходилось садиться на строгую диету. Однажды, когда дочь придерживалась очередной диеты, она пошла с матерью в магазин за покупками. Они остановились передохнуть в кафе, и мать стала настойчиво уговаривать ее съесть что–нибудь, помимо чашки кофе. И хотя дочь сопротивлялась, все кончилось тем, что она все–таки что–то съела, т. е. вновь уступила матери. До тех пор, пока не был закончен курс лечения, пациентка не могла и не хотела опять идти с матерью в магазин. Мать манипулировала дочерью (для нас сейчас не так важно, почему), используя схему из прежней ситуации детства. Но она уже не годится в качестве схемы отношений между двумя женщинами, одной из которых шестьдесят лет, а другой — сорок.

В то же время у самой матери были серьезные трудности дома. Ее муж был болен, и ей пришлось взять на себя множество дел, с которыми она не справлялась. Дочь хотела бы ей помочь, но избегала этого, поскольку осознавала, что мать, вероятно, не будет доверять ее суждениям или советам. Кроме того, она была сыта постоянными придирками матери из–за ерунды и просто не хотела быть поблизости от нее.

Некоторые родители не могут принять новой роли взрослый–взрослый в отношениях со своими сыновьями и дочерьми

Есть, к счастью, и противоположные примеры. Матери и дочери пришлось пережить тяжелый момент в жизни: отец девочки умер, когда она вступала в пору половой зрелости. Несмотря на проблемы и ошибки, они пришли к взаимному уважению прав и решений каждой. В настоящий момент маме 56 лет, она живет одна. Ее дочери 31 год, она замужем, у нее двое детей. Женщины советуются и поддерживают друг друга. Эта мама недавно рассказывала своей дочери о проблемах в связи со своим одиночеством. «Я действительно люблю рассказывать тебе о моих проблемах: ты не возмущаешься и пытаешься подсказать, что делать. Ты выслушиваешь меня и даешь мне возможность выговориться. Я это очень ценю». Но мама не только готова принять помощь и совет дочери. Она также с уважением относится к тем границам, которые поставила ей дочь в отношениях с зятем и внуком.

В третьей категории отношений — между равными — не требуется никакой изначальной схемы общения. Схема здесь возникает по мере того, как эти отношения развиваются благодаря компромиссам. Компромиссы имеют большую практическую ценность: они позволяют отношениям развиваться и продолжаться без ежедневных переговоров о том, кто, что и когда делает. Люди, которых я учил быть более настойчивыми и уверенными в себе, часто наивно настаивали, что компромиссы должны быть справедливыми. Я частенько шокировал их своим ответом: «Компромиссы не должны быть обязательно справедливыми, чтобы быть полезными! Все, что от них требуется, — это чтобы они срабатывали! Где вы читали о том, что жизнь справедлива? Откуда у вас эта безумная идея? Если бы жизнь была справедливой, мы бы с вами сейчас путешествовали по Тихому океану, Карибскому морю и Французской Ривьере вместе с Рокфеллерами! Вместо того, чтобы сидеть в этой аудитории, пытаясь научиться быть уверенными в себе!»

Примерами равноправных отношений могут служить отношения между друзьями, соседями, коллегами, любовниками, взрослыми членами семьи, братьями, сестрами. Это отношения, при которых у вас есть максимальная свобода выражать свое мнение и отношение, но здесь вы имеете и наибольшую вероятность быть задетыми. Яркий пример — взаимоотношения оскорбленных супругов. В благополучных браках оба супруга вырабатывают систему компромиссов, которая устраивает их обоих. Они часто обсуждают друг с другом, чего они хотят и что способны дать друг другу. Они не боятся выглядеть странными или эгоистичными от нарушения некоего священного набора правил, определяющих, как мужья и жены должны себя вести.

Проблемы при данном типе отношений возникают тогда, когда один из пары из–за личной неуверенности, а возможно, невежества, начинает вести себя, исходя из предвзятых представлений о том, что должно. Например, если вы обратитесь к какому–нибудь неудачному браку, то, вероятно, обнаружите, что один или оба супруга имеют очень жесткие представления о распределении ролей, которые они навязывают друг другу. Однако, искусственные правила на практике не работают детали каждой из ролей должны разрабатываться по мере того, как супруги продвигаются вперед, если им хочется быть вместе и создавать самим себе счастливую жизнь. Чем менее уверен в себе один из супругов, тем скорее он попытается прибегнуть к использованию неких правил и схем, которые будет навязывать своей «половине». Муж может навязывать жене деспотическую систему отношений (это позволяет ему преодолеть страх того, что у него плохо складываются с ней отношения). Он может, например, настаивать, чтобы жена не работала, сидела дома, целиком взяла на себя заботу о детях, не могла распоряжаться деньгами.

За такого человека вышла замуж одна моя пациентка несколько лет назад. Ни тот, ни другая не имели в прошлом опыта супружества. С самого начала муж занял доминирующую позицию, а молодой женщине не хватило твердости и независимости, чтобы сопротивляться этому. Впоследствии она прибегла к единственному доступному ей в таких обстоятельствах способу общения: пассивной агрессии, уходу от контактов или манипулированию. Но муж оказался куда более искусным манипулятором. За шесть лет брака у них накопилась куча проблем. У жены на первом месте стояли сексуальные нарушения. Не имея достаточно сил сопротивляться мужу, она отдалялась от него во всех сферах отношений, включая и сексуальную. Она жаловалась на фригидность, вагинит (воспаление влагалища), вагинизм (сокращение мышц, сжимающих вход во влагалище при попытках к половому сношению); на то, что муж «не раскрыл ее» сексуально. Однако, она настаивала на том, что их брак удачен во всех отношениях, кроме сексуальных..

Она начала лечиться от сексуальных расстройств, что обычно в сочетании с психотерапией занимает три недели. У нее же это заняло три месяца. Было рекомендовано и начато общее психотерапевтическое лечение, но оба супруга не хотели признавать, что их сексуальные проблемы связаны с их общечеловеческим поведением по отношению друг к другу. Эта пара