СМИ? Таблоиды были одержимы желанием покрыть имя Джексона налётом вульгарности. Они представляли его чуть не дьяволом во плоти, обвиняя в самом гнусном преступлении, какое только известно человечеству. Но ни один из них не пошёл и не доказал это в суде. Зачем было рассказывать в репортажах о деталях, доказывающих невиновность Джексона? И зачем широко освещать показания молодых людей, которые один за другим выступали в защиту Майкла и говорили, что ничего носящего сексуальный характер никогда не происходило за всё время, проведённое с ним? Зачем все это делать, когда можно сосредоточиться лишь на пустых мелочах. Масса заголовков и первых полос было отдано под рассказы о прибытии Джексона в суд в пижаме. Ещё больше саркастических очерков посвящали публику в близкие отношения Майкла и его домашнего питомца шимпанзе Бабблза. И, наконец, бесчисленное количество раз мы все посмотрели кадры, на которых Джексон свешивает своего грудного сына за перила балкона берлинского отеля.

Поклонники были возмущены тем, что журналисты и репортёры не рассмотрели полностью показания более сотни людей – те самые показания, которые демонстрировали, что не было ни единого доказательства чего-то дурного, происходившего в личной жизни Джексона. Поклонники были уверены, что эти показания и фотографии, представленные в зале суда, доказывали – Майкл Джексон был куда более по-хорошему приземлённым, непосредственным и заботливым, чем кто-то мог себе вообразить.

Но СМИ упорно не желали обращать на это внимание.

После окончания суда Том Мезеро признался, что ему сообщили, будто из-за оправдания Джексона, СМИ потеряли миллиарды долларов. Очевидно, если бы Майкл Джексон оказался за решёткой, издательский бизнес жёлтой прессы основал бы доморощенное производство репортажей о жизни Джексона в тюрьме.

Они снимали бы сюжеты, посвящённые безопасности его содержания; наблюдению, во избежание суицидальных попыток; рассказам о его сокамерниках… И пиршество безумия продолжалось бы. Мезеро рассказали, что некоторые представители СМИ договорились снимать каждое действие Майкла каждую минуту каждый день. Кто бы ни пришёл его навестить – это стало бы историей дня. Изобилие диких сплетен продвигало бы идею о том, что Джексон стал даже более безумным, чем ранее. А супермаркеты были бы обеспечены "жёлтыми" газетами на веки вечные.

На следующий день после оглашения вердикта, газета "Star" напечатала ложную информацию, что Джексон планирует устроить вечеринку в отеле "Bellagio Hotel" в Лас-Вегасе. Автор писал, будто Джексон намеревается отпраздновать свою победу с поклонниками. Это было просто смехотворно. А сообщения, похоже, были взяты из воздуха.

Другой таблоид, лондонская "Daily Mail", вышла с кричащим заголовком, что Джексон "укрылся в пустыне на Ближнем Востоке" и "сейчас находится перед лицом новых сексуальных обвинений". Как потом выяснилось, обвинения эти выдвинул некий сомнительный тип из Нового Орлеана, и они были полностью опровергнуты. Мужчина заявил, что Джексон, угрожая бритвой, набросился на него, и, помимо всего, певец якобы дал ему наркотик. Суд Луизианы потребовал присутствия самого Майкла Джексона или его представителя на открытом слушании 17 августа 2005 года, несмотря на то, что истец имел криминальное прошлое: обвинение в домогательстве и двоежёнство. Спустя некоторое время, дело было окончательно закрыто.

Это был пример ещё одного пустого дела против Майкла Джексона, которое означало бы для него ещё больше унижения, ещё больше вреда его общественного имиджу и ещё больше судебных проблем. Из-за его необычного образа жизни, огромного состояния и специфики бизнеса Майкл Джексон превратился в величайшую мишень и оказывался в судах снова и снова.

Что же касается уголовного процесса, то непосредственно судебному разбирательству предшествовало уголовное дело, которое стало результатом попытки Майкла Джексона помочь 10-летнему мальчику вылечиться от рака. Джексон оказался вовлечённым в дела Гевина Арвизо после того, как тому был поставлен диагноз – рак в четвёртой стадии, и команда докторов из Лос-Анджелеса вынесла ему смертельный приговор. С тех пор как Майкл узнал, что предсмертным желанием Гевина было поговорить с ним, он стал звонить мальчику, прикованному к больничной кровати, изо всех уголков земного шара, ведя с ним многочасовые беседы о видеоиграх, игрушках и красотах Неверленда.

Это Джексон был тем, кто дал Гевину смысл жить дальше. Это Джексон был тем, кто помогал ребёнку находить в себе силы держаться, даже когда рак уже начал пожирать некоторые его внутренние органы, включая селезёнку и почку.

На фоне таких печальных обстоятельств больной мальчик и остальные члены его семьи приехали в Неверленд, пока Гевин все ещё проходил курс химиотерапии.

В тот самый первый визит Гевин Арвизо мог передвигаться только в инвалидной коляске, он сильно потерял в весе и очень переживал, что из-за лечения выпали волосы. Кроме всего прочего, его самооценка упала до нуля, и именно Майкл Джексон помог ему преодолеть всё это.

В гостевой книге Неверленда после той первой поездки Гевин своей рукой вывел следующую надпись: "Дорогой Майкл, спасибо тебе за то, что ты дал мне смелость снять кепку[3] перед другими людьми. Я люблю тебя, Майкл. С любовью, Гевин".

Это Майкл дал Гевину и его семье надежду, в которой они так нуждались. Это Майкл подбадривал Гевина найти в себе силы и встать с больничной койки. Это Майкл предложил Гевину и его семье захватывающую возможность прокатиться на длинном лимузине от района в восточной части Лос-Анджелеса до великолепного ранчо Неверленд Вэлли. И всё равно благие дела Майкла перевирались СМИ и были использованы против него же самого жадной до денег семейкой.

Том Мезеро был раздражён тем, что телеканалы часами крутят программы об отвратительных обвинениях, и при этом не было сделано ни одного репортажа о стараниях Майкла в сфере детской благотворительности. На протяжении всего суда, Мезеро продолжал обращать внимание, что Майкл был гуманистом, который помог сотням тысяч детей по всему миру и который не дал ни одного концерта, не посетив перед этим детскую больницу. Но никто из журналистов не развил эту тему. Когда судебный процесс был завершён, Мезеро во всеуслышание заявил о неподобающем и нечестном освещении этого события в СМИ. По мнению Тома, такой подход к освещению суда – это ещё одно выражение грубых и странных способов искажения образа Джексона.

По окончании процесса Том Мезеро рассуждал на тему приблизительно 20-миллионного соглашения, заключённого между Джорди Чендлером и Майклом Джексоном, и о том эффекте, которое оно оказало на других искателей лёгких денег в карманах Майкла Джексона. Мезеро считал, что в деле Чендлера Майкл стал жертвой никудышных советчиков. Он был убеждён – Джексон послушался коллег по бизнесу, которые были заинтересованы лишь в получении прибыли с его помощью.