– Где Маргарет?

– Хотите увидеть её?

– Да кто вы, чёрт возьми?

– Я тот, кто поможет вам. Разве не для этого вы сюда пришли?

– Мне не нужна ваша помощь.

– А Маргарет? Ей тоже не нужна моя помощь?

Норах резко встал и направился к выходу. Я опрокинул стул и побежал за ним. Бар опять заглох, а после вновь включился. Мелкие ступени то и дело валили меня с ног, я сбился со счёта, сколько раз оступился. Норах же шёл невозмутимо; он и не смотрел под ноги, а только возносил своё статное тело над этими развалинами. Скрип двери, запах прохладной полуночи… Темень поглотила все улицы. Непроглядная и холодная, она проникала в меня. Норах не сбавлял шаг. Мне пришлось уже бежать за ним.

– Где Маргарет? – кричал я ему.

А он всё так же шёл, несбивчиво и ровно. И лишь сверкнул полами своего пальто, зайдя за угол ближайшего дома.

– Подождите! – крикнул я.

Но Норах даже не замедлился. Мы обошли дом и завернули в узкий переулок; я натыкался на мусорные баки и какие-то корзины с бельём. Жилой квартал – целый лабиринт, непроходимый в одиночку. Мне казалось, этот человек видит в темноте – иначе как он уворачивался от всего, на что натыкался я? Наконец узкие стены прилегавших друг к другу домов вывели нас на широкое поле, по периметру которого лишь высились стены уходящих вдаль крепостей.

Норах остановился у одной из них. Старинная крепость походила на форт, длинный и замкнутый, обороняющий город. На башнях его не хватало стрелков, а у подножия – покатого рва. Окна форта смотрели на нас; в них было так же темно, как и снаружи, только светлые рамы выбивались из черноты.

– Не хотели бы вы сыграть со мной в одну игру? – спросил Норах.

– Сейчас не до игр, мне нужно увидеть Маргарет.

– Хорошо. – Он улыбнулся. – Нужно? Смотрите!

И перевёл взгляд на крышу форта. Я посмотрел туда же. В одном из высоких окон башни, у самого края стояла Маргарет. Она пошатывалась от ветра – вперёд-назад, вперёд-назад.

– Господи, Маргарет… – Я хотел закричать, но боялся её напугать. – Остановите, – еле вымолвил я, – остановите её!

– Кто, я? – удивился Норах. – Я не могу исполнить два желания за день… Одно я уже исполнил, – он указал на неё, – вы же хотели её увидеть, не так ли? Так смотрите, кто вам мешает…

Маргарет была словно прозрачная, её босые белые ступни упирались в выступ окна, тонкие руки держались за раму.

– Зайди обратно, – шептал я ей, – зайди обратно…

– О, она вас не услышит.

Марго наклонилась, её платье зацепилось за раму; она обернулась, одёрнула его, посмотрела вниз и увидела меня. Я хотел крикнуть, но она шагнула вперёд и камнем полетела на землю. Глухой грохот стоял у меня в ушах. Она, словно сломанная кукла, лежала на траве.

Я кричал и бежал, рыдал и падал, я повторял её имя и проклинал весь мир, я ненавидел себя, её, этот остров, эту жизнь… Я добежал до неё. Какая она маленькая и хрупкая… Я склонился над ней; через слёзы ничего не было видно, всё плыло и качалось, предательский тремор не давал прикоснуться к её волосам.

– Маргарет, моя бедная Маргарет, – шептал я, давясь слезами.

Дотронулся до её платья, до груди и до шеи, руки мои дрожали… Что-то не то! Убрал с лица окровавленные волосы. Это…

– Что-то не так? – спросил Норах.

– Это не она! – кричал я как сумасшедший. – Не она, не она…

– Конечно, не она, – спокойно сказал Норах.

– Но вы сказали…

– Я ничего не говорил – я лишь показал, что может произойти. Вы так упрямы… – Он отошёл от тела. – С одной стороны, это хорошо. Но с другой – отнимает столько времени!

– Мне нужно к Маргарет. – Я отходил от него, от неё, от этого проклятого места. – Надо бежать с этого острова, найти Маргарет и бежать, – шептал я, пятясь от этих двоих. Споткнулся о землю, повернулся в сторону порта и побежал.

– До встречи! – крикнул он мне вслед.

Я не помню, как добежал до отеля. Перед глазами всю дорогу стояла та девушка, покачиваясь, одёргивая платье и падая плашмя. Она мертва, мертва, и я ничего не мог с этим поделать.

Вбежав в холл, я разбудил консьержа, встретившего меня недоумённым взглядом.

– Всё в порядке, месье? – спросил он.

Я лишь отмахнулся.

– Может, чаю? Который час? – Он протирал глаза.

Я залетел в номер. Никого.

Ноги отяжелели, будто волокли за собою чугунные цепи. Я весь обмяк от усталости; нужно было продолжить поиски, заявить в полицию, но сил хватило, лишь чтобы рухнуть в кровать. Я расстегнул рубашку и опрокинулся навзничь, раскинув руки, как на поле боя. Ещё три часа до рассвета. Три часа, и боль настигнет меня. Я уже закрывал глаза, когда увидел кого-то в дверях. Чёрная фигура в белых перчатках смотрела на меня.

7 глава

Покои на верхнем этаже старой крепости раньше были тюрьмой, в их стенах держали узников перед казнью; потом решётки сменили на окна, а нары убрали.

– Тебе здесь никто не помешает, – сказал Норах, открыв тяжёлую дверь. Та заскрипела противным писком, длинным протяжным зевком – и нехотя впустила.

Ребекка зашла в пустую комнату; от каменных стен пахло столетней сыростью, тёмный потолок без единой лампы. Человек, с которым она пришла, так и стоял в дверях.

– Ты сказала, что хочешь побыть одна, – сказал он, – я правильно понял тебя?

– Да, – Ребекка кивнула.

– Это отличное место, – он оглядел комнату.

– Только ничего не видно.

– Что именно ты хочешь увидеть?

– Небо, может быть…

– Небо? – Норах подошёл к окну и отдёрнул тёмное полотно. Через потрескавшиеся стёкла старого окна множеством мелких звёзд играло небо.

– Спасибо, – тихо сказала Ребекка.

– Знаешь, говорят, в полночь звёзды светят особенно ярко – и особенно здесь, на этом острове. – Норах посмотрел на неё. – Думаю, тебе стоит дождаться полуночи.

– Хорошо, – сказала она, по-прежнему не поднимая глаз.

– Знаешь, Ребекка, почему люди из года в год совершают одни и те же ошибки?

– Нет.

– Они забывают, что уже совершали их. Как и ты забываешь всё, каждый свой день. – Он подошёл к ней и поправил кудрявые локоны на её висках. – Они забывают всё, Ребекка. Им кажется, они помнят, но все их воспоминания – лишь плод их фантазии; они ложны, как и сам человек.

– Я не могу забыть только один день…

Норах приставил палец к её губам.

– Знаешь, чем хороша наша память?

Ребекка молчала.

– Она бестелесна. Её невозможно убить.