видя, что Ренгель не улыбается, замолчала. – Что, правда? – он кивнул.

– Не бойся, никто в дом не сунется, забор высокий, я снаружи ловушки установлю.

Мне так и хотелось крикнуть «не ходи на охоту», но промолчала. Есть нужно, нужны продукты.

Дети проснулись, оделись, поблагодарив за чистую одежду, вышли за ворота, нарвали ещё травы ослу, я же отправилась намывать комнату, в которой мне предстояло спать.

Вечером, накормив семью всё тем же рагу, уложила детей спать, зевая, пожелала Ренгелю доброй ночи и почти уже ушла, как он позвал по имени.

– Лилиан, держи, – в мою ладонь легла небольшая монета. – Тут не много, но на дюжину яиц хватит. Утром сходишь в дом старухи Иванки, она живёт через три дома отсюда, на её воротах нарисован петух, если будет предлагать яйца магических кур, не соглашайся, они дороже, а людям без магии бесполезны, проси от простых.

– Спасибо, – прошептала я, сжимая монету в кулаке.

Легла в кровать, думала, что благодаря усталости тут же усну, но нет, мысли какие-то в голову полезли, потом воспоминания о доме, о родителях, братьях. Уткнувшись в подушку, тихо всхлипнула, мысленно заверила маму и папу, что обязательно вернусь, нужно только найти толкового мага, ткнула кулаком жёсткую соломенную подушку — кто их только придумал — и, повернувшись, уставилась в потолок.

В какой-то момент мне послышалось шуршание, встав, на цыпочках вышла из комнаты и обомлела: к сумке с продуктами подобралась мышка! Нет, я не завизжала, но в несколько скачков оказалась в комнате Ренгеля.

– Что случилось? – от интенсивной тряски он резко подскочил на ноги.

– Там мышь! Мышь, вот такая! – развела руки в стороны, показывая размер крупной собаки. – Она овощи собралась воровать.

– Быть не может! – в руках удивлённого охотника, напугав меня до колик, словно из воздуха появился приличных размеров нож. – Где? – выбежав большую комнату, осмотрелся.

– Слышишь, шуршит! – ткнула пальцем в угол, куда забилась мышь.

– Это она? – он положил нож на стол и посмотрел на меня, стало стыдно, щёки загорелись. Молодой человек, взяв старую тряпку, лёгким движением руки поймал зверька и вместе с ним вышел из дома.

Я же, как нашкодившая кошка, мелкими перебежками добралась до комнаты и юркнула в кровать.

Утром, проснувшись, вышла из комнаты и поняла, что Ренгель ушёл на охоту, даже не разбудив меня. Интересно, через сколько дней вернётся?

– Орлан, Свон! – крикнула я детям. Заспанные братья выглянули из комнаты. – Я схожу за яйцами к старухе Иванке и быстро вернусь, никому не открывать, со двора не выходить.

Те зевнули и кивнули, соглашаясь.

Я же, вытряхнув овощи на стол, взяла пусть и страшную, но вместительную и практичную сумку.

Выйдя во двор, не успела протянуть руку к засову, как раздался сильный стук, и визгливый женский голос закричал:

– Открывай, мерзавка, воровка, гадина!

Глава 8. Что я наделала?

«Тётка пришла? Как же её зовут?» – в голове было пусто, то ли Лилиан редко думала о родственниках, то ли воспоминания не хотели появляться в голове.

– Мы долго будем ждать? Я слышу, что кто-то подошёл! Староста, может, сломать ворота? – предложила женщина, дав понять, что она не одна заявилась.

– Петти, не переходи границы, – раздался мужской голос.

– Сейчас открою, – оглянувшись на дом, протянула руку.

– Разрешишь войти, Лилиан? – на меня смотрел высокий мужчина, по его виду было понятно, что он не в своей тарелке, похоже, тётка Петти притащила его к моему дому против воли.

– Да куда она денется, родственницу, кормившую её столько лет, не пускать, – женщина оттолкнула меня и тут же вошла во двор. – А вот и наш осёл с телегой, – она ткнула пальцем в животное, мирно жевавшее траву у забора. – Староста, воровка она, а вы мне не верили, – не унималась родственница.

– Лилиан, как такое могло произойти? – староста перевёл взгляд с осла на меня.

– А где мой любимый дядюшка? – я выглянула за забор, там, словно на вечернюю скандальную передачу, собирался любопытный народ. – Это он мне подарил осла и телегу.

– Люди добрые! – заголосила Петти, приглашая своими воплями присоединиться к скандалу зевак. – Что же это делается?! Стоило моему любимому мужу Роттену уехать в город по делам, как эта мерзавка всё сваливает на него. Вы только послушайте, что она говорит! Да твой муж получил хорошую работящую жену даром, он не заплатил и монеты, как положено любому уважающему себя мужчине, а теперь в довесок получает животное с телегой и двух детей. Да у нас в доме работать некому, три пары рук увела! Староста Олден, что ты молчишь? – тётка обратилась к мужчине.

– Лилиан, что ты можешь сказать в своё оправдание? Дети у тебя? – помявшись, спросил староста.

Если я правильно помню из воспоминаний хозяйки тела, то староста выполняет функции участкового, если может помирить соседей, то мирит, если оплошность небольшая, то наказывает монетой, а вот если происходит что-то более серьёзное, то вызывает стражей из ближайшего города.

– Я не совершила ничего предосудительного, староста Олден, мой дорогой дядюшка сам принял такое мудрое решение, давайте дождёмся его возвращения и…

– Мы не будем ждать! – завизжала тётка. – Мужа нет дома, а значит, я решаю судьбу младших родственников и слуг.

Староста, вздохнув, кивком подтвердил слова голосившей женщины.

Народ, толпившийся в воротах, зашептался. Каждый из них пытался высказать своё мнение, и хоть бы одно в мою пользу.

– Придёт мой муж и дядя, пусть тогда решают, чей осёл, – попыталась вразумить родственницу.

– Староста Олден, она же, пока вернутся мужчины, продаст телегу с ослом и детей спрячет, а то и в слуги продаст! Сейчас же выводи их сюда!

– Лилиан, братья у тебя? – поморщившись, спросил староста. – Если да, то выводи.

– У меня, – пришлось позвать мальчишек, они послушно вышли и прижались к моим ногам.

– А ну сейчас же домой, я уж с вас спрошу! – командным голосом закричала тётка.