Мама… Эрика почти не видела из-за льющихся сплошным потоком слез. Мама так кричала, когда обо всем узнала. Узнала, что это из-за нее забрали отца!

Неверие, а затем и ужас мамы, осуждение слуг, презрение кузины Айлы, задумчивый взгляд тетки Намии… Эрика потеряла сознание.

Солнечное утро принесло покой. Горький, как полынь, тягучий, как сладкая тянучка. Время будто застыло, эмоции исчезли.

Без удивления, ненависти или отвращения проснувшаяся в своей комнате Эрика смотрела на Динаэрия.

— Очнулась, слава всем богам, — прошептал он и прижался быстрым, сухим поцелуем к ее руке. — Ты меня напугала — не приходила в сознание два дня.

Эрика пропустила мимо ушей его заявление.

— Что будет с моими родными? — спросила она, прямо глядя в змеиные глаза мужчины.

— Отца отправят на каторгу — тут без вариантов. К женщинам твоего рода нет претензий, король не воюет с невинными. Наоборот, он дарит вам свое покровительство.

Эрика печально улыбнулась.

— То есть наши судьбы, состояния в руках монарха? Теперь король и мне, и Айле выберет мужей. Даже вдовствующую тетю заставит выйти замуж в интересах короны. Удобно… для его величества.

Динаэрий помрачнел.

— Далеко не всем поданным его величества интересны родственница мятежника, пускай и с приданым.

— Тебе же интересна, раз все еще здесь. Я ведь была твоим заданием, да? Ниточкой, которая приведет к заговорщикам?

Не сводя с нее горящих глаз с расширенными зрачками, он кивнул.

— Да, я не просто так подошел к тебе в библиотеке. Однако, ты нужна мне сама по себе, без титула и состояния. Я готов забрать тебя, как есть…

Он рывком сорвал с Эрики одеяло.

— В одной ночной рубашке!

Вид девичьей фигурки в одеянии из тончайшей ткани, как удар под дых. Динаэрий замер на мгновение, пожирая ее взглядом. С трудом сделав очередной вдох, впился поцелуем в изгиб шеи Эрики.

Равнодушие вмиг слетело с девушки.

— Дин, нет!

Она ударила его по плечу один раз, второй, пока руки ее не перехватили стальные пальцы.

— Дин!

Эрика испугалась по-настоящему.

— Дин, прекрати!

Он ее не слышал, алчно целуя шею, плечи. Как умирающий от жажды путник, нашедший ручей, так и он не мог оторваться от нее.

— Дин…

Он не слышал ее.

В дверь постучали.

Некромант замер. С удивлением взглянул на алые пятна на белой коже, на блестящие от слез глаза.

Набросив на Эрику одеяло повыше, под самый подбородок, резко бросил:

— Войдите!

В комнату торопливо вошла тетя Намия. В руках ее заставленный тарелками поднос.

Это так странно — видеть аристократку с подносом…

Эрика цеплялась за эту мысль, лишь бы не вспоминать, что здесь произошло мгновение назад, и не думать о том, что чудом не произошло.

— Сударь Флардо, позвольте накормить племянницу.

Сударь?.. Так он аристократ, а говорил, что сын мясника. Обманщик! Он все время ей лгал!

Эрика сжала зубы, чтобы не закричать, и отвернулась к окну, скрывая пламенеющее стыдом лицо.

Но от внимательного взгляда тети ничего не укрылось: ни сбившиеся подушки, ни взъерошенная красная Эрика, ни тяжело дышащий некромант.

— Сударыня Хайрес, почему вы здесь? Вам разрешили вернуться домой.

Лишь очень наблюдательный человек услышал бы в вежливом тоне Динаэрия недовольство.

— Я уже собрала вещи, сударь Флардо. Ближе к вечеру мы с детьми уедем.

— Вы собираетесь путешествовать ночью? — искренне удивился некромант.

— От покойного супруга мне досталась магкарета, на ней удобнее передвигаться по ночам, когда свободней дороги и нет пугливых коней.

— Ясно, а то я уже решил, что вы хотите взглянуть на казнь заговорщиков.

Эрика резко приподнялась на локте. Точнее, попыталась: голова закружилась, и тело охватила такая непривычная слабость, что она тотчас повалилась на подушки.

— Видите? Вы довели мою племянницу до истощения! — возмутилась Намия. — Не кормили целых два дня!

— Я поддерживал ее силы магией.

— Магией? Вы и сами питаетесь магией? Тогда все ясно! — ехидно произнесла тетя и окинула худощавую фигуру некроманта понимающим взглядом.

Динаэрий не отреагировал на откровенный выпад в свою сторону. Он подошел к женщине и провел рукой над подносом с едой.

Намия побелела как снег.

— Что… что вы себе позволяете? — заикаясь, возмутилась она. — Вы думаете, что я могу отравить свою племянницу?!

— Два дня назад вы кричали, что она — предательница и позор рода.

Эрика задохнулась от полосонувшей по сердцу боли. Намия старше всего на двенадцать лет, она ей больше, чем подруга…

— Я кричала в состоянии аффекта, — поторопилась возразить тетя, — это отец Эрики — предатель, раз пошел против нашего короля, да даруют ему боги долгих лет жизни!

— Да благословенны будут его дни! — отозвался традиционной фразой некромант. — Хорошо, можете оставить еду и уходить.

Намия опустила поднос на письменный стол.

— А кто поможет Эрике принять ванну и одеться? Вы? — вкрадчиво поинтересовалась она. — По приказу короля, вы всего лишь жених, еще не супруг.

Динаэрий вынужденно кивнул, а вскоре и вовсе вышел из комнаты, оставив их вдвоем.

— Хочу в ванную, — прошептала Эрика, не поднимая глаз.

— Хорошо, я помогу.

На этом их общение и закончилось. Намия подобрала ей одежду, помогла дойти до унитаза — все это молча, предупредительно. Без привычной душевности.

Намия осуждала ее, но заботилась.

Эрика смирилась с тихим презрением — она его заслужила, если быть честной.

— Ты знала, что такое ираниль? — спросила Намия почти беззвучно, когда помогала племяннице преодолеть бортик ванны и опуститься в теплую воду.

— Нет, — так же тихо ответила девушка.

— Я так и думала… Ираниль — растение, выращенное в Орбирии с помощью магии иномирных демонов. Она создает помехи для защитных чар, но для этого цветку нужно оказаться внутри дома.

— Я не знала, — заплакала Эрика, — я думала, это всего лишь необычный цветочек…

Намия только вздохнула.

Потянулись часы тягостного ожидания. Ожидания казни аристократов, посягнувших на незыблемые устои королевства: земли Литан-Эрона неделимы. Кто считает иначе — государственный враг и подлежит уничтожению.

Намия призналась, что участь отца Эрики еще точно неизвестна. Сам наследный принц, спешно прибывший в Тафр, будет решать: графа Марича ждут долгие годы каторги или казнь.

Традиционно вердикт вынесут, когда солнце начнет клонится к закату, на городской площади.

Динаэрия все не было. Из спальни Эрику не выпускали. Два бандитоподобных охранника с подозрением смотрели на Намию и еду, которую она принесла в обед, и на чай, когда настало время полдника.

Есть не хотелось, но под взглядом строгой тетки приходилось жевать через силу.

Солнце опускалось все ниже.

Эрика знала, что на площади, вокруг круглого помоста, уже зажглись огни, собралась толпа любопытных. Аристократов нечасто казнили, а уж в присутствии наследника