— Спина заболела или что-то типа? — хихикнула девушка и тут же стыдливо повела плечами. — Извини.

— Несмотря на то, что моё тело в нынешнем воплощении не такое… юное, я не испытываю подобных проблем, — проворчал Оддманд, пробуя горячий напиток. — Я уловил ваши кошмары. После прибыл в этот город.

— А где ты жил раньше?

— Это не имеет значения. Я отправился вслед за вами в то… заведение, — он поморщился, — а после помог вам избежать гибели.

— Почему ты тогда не остался с нами?

— Было рано. Мне нужно было кое-что проверить, — покачал головой фамильяр. — Но сейчас ситуация не терпит отлагательств.

Он помолчал.

— Полагаю, у вас есть какие-то подозрения. Поделитесь ими.

Женя выдохнула и помрачнела.

— Да… Я думаю, что это…

Она запнулась, посмотрев на их с Лёшей фотографию, висевшую прямо над столом. Оддманд понимающе кивнул.

— Почему вы так думаете?

И тут Женя взорвалась. Чуть ли не задыхаясь, она торопливо пересказала фамильяру все события недельной давности. Бар, кошмары, запах гнилых яблок и сырости. Ритуал.

— Ритуал? — голос мужчины зазвучал тяжелее. — Вы же понимаете, что, учитывая нынешние реалии и ваши способности, проснувшиеся не до конца, это опасно? Высвобождаемая энергия может кого-то… привлечь.

— Но всё прошло хорошо!

Оддманд устало вздохнул и помассировал переносицу пальцами.

— Постарайтесь больше не повторять подобных ошибок.

Женя послушно качнула головой. Ей вовсе не хотелось расстраивать старого друга. Под его пристальным взглядом она чувствовала себя нашкодившим ребёнком, которого поймали на месте преступления.

— Почему ты работаешь в доставке? — внезапно спросила девушка, отчаянно стараясь увести разговор в другое русло.

— Я… — кажется, Оддманда этот вопрос застал врасплох. — Я не нашёл ничего другого.

— С твоим безукоризненным знанием истории?

— Я работал в университете, но меня уволили. — Мужчина пожал плечами. — Кажется, кому-то не понравилось, что я слишком рьяно исправляю исторические неточности.

— И рассказываешь, как помогал Марксу и Энгельсу писать их знаменитые труды? — хихикнула Женя.

— Вообще-то, я не только помогал, но и…

— Вот поэтому тебя и уволили.

Оддманд закатил глаза, а следом они оба рассмеялись. Как в старые добрые времена.

Было забавно и странно осознавать, что этот мудрейший человек сейчас занимался такой обыденной работой. Всё-таки жизнь страшно несправедлива.

— Тебе нужно встретиться с остальными, Одди.

* * *

— Обалдеть.

Соня бегала вокруг Оддманда, не зная, чему удивляться больше — тому, что Женя покинула свою квартиру впервые за всё это время, или тому, что она привела с собой столь представительного мужчину. Он стоял посреди Сониной квартиры, как какая-то экзотическая диковинка. Есения сидела в кресле с раскрытым ртом и изредка моргала, а Агата придирчиво изучала лицо Оддманда, выискивая хоть что-то подозрительное.

— А ты когда последний раз перерождался в человека?

— Двадцатый век.

— А, — Есения постучала себя пальцем по лбу, — работник театра. Я помню.

— Ну, тогда ты, конечно… По-другому выглядел, — пробормотала Агата, устало плюхаясь на диван.

— Это всё неважно, — Женя взволнованно замахала руками, — он может нам помочь, вы понимаете?

— Да? — Соня приподняла брови. — А почему нельзя было это сделать… ну, пораньше?

— Видите ли, — принялся объяснять Оддманд, наконец-то соизволив присесть. Весь его образ выражал такую аристократическую утончённость, что Евгения невольно выпрямила спину, — видите ли, я провёл некоторые… исследования. То, что произошло в прошлом, уже невозможно исправить.

— Но у Алексея же получилось! — в сердцах воскликнула Соня, и тут же добавила: — Или не у него.

Женю передёрнуло.

— Возможности убийцы для меня до сих пор остаются загадкой, — мягко ответил Оддманд. — Это не так важно. Важно то, что сейчас ещё есть возможность что-то сделать. Возможно, она единственная.

Комната погрузилась в молчание. Женя отпила чай, который фамильяр так любезно заварил по их прибытии в квартиру Сони.

— Значит, нам надо действовать, — твёрдо произнесла Есения, громко поставив кружку на столик. — Мы не можем сидеть сложа руки! Если Женя умрёт…

— …то наши души исчезнут, — продолжила Агата и безнадёжно вздохнула.

— Верно, — подтвердил Оддманд. Его глаза блеснули золотом.

Евгении вдруг очень сильно захотелось спать.

— Значит, надо провести ещё один ритуал… У нас есть книги и травы, мы сможем… — Соня зевнула, — мы сможем найти всё необходимое, и потом… — она опять зевнула.

Тело стало таким тяжёлым.

Как же хочется спать…

— Не думаю, что это правильное решение, — голос мужчины убаюкивал. Женя посмотрела на него сквозь дымку подступающей дрёмы, а затем её взгляд заскользил по комнате. Есения и Агата уснули сидя. Соня продолжала бороться со сном, но вряд ли могла его победить. Оддманд изящным движением выхватил кружку из её ослабевших рук.

Женя хотела что-то сказать, но язык не слушался. Вот бы лечь в кровать, укрыться тяжёлым одеялом и провалиться в блаженное небытие.

— Я сожалею, — слова Оддманда звучали очень далеко. — Но это ради вашего же блага.

Последним, что увидела Евгения перед тем, как уснуть, было его скуластое лицо и сверкающие глаза.

Глава 6. Возвращайся домой

Чёрное густое ничто. Бесконечный океан абсолютного небытия, в который Женя нырнула с головой.

Её голова была совершенно пуста. Мысли о будущем и прошлом, кошмары, лица близких — всё это куда-то пропало. Ощущение было такое, будто бы она очень долго сидела в шумной комнате, а теперь, наконец-то, вернулась в тишину. Было бы здорово остаться здесь навсегда.

Темнота и покой. Долгожданное возвращение в материнскую утробу. Примерно это ощущала Женя, когда её обнимал Алексей.

Алексей?

Непроглядное ничто вдруг выплюнуло Евгению прямиком на поле битвы. В нос ударил запах крови и гниющей плоти, на языке появился привкус железа, но сознание всё равно оставалось спокойным. Наверное, именно так чувствуется мир под кайфом. Девушка приподняла голову, пытаясь рассмотреть открывшуюся перед ней картину, но детали уловить было сложно — всё вокруг плыло. Фигуры бегущих солдат перетекали одна в другую и сливались в единое месиво.

— Отходим! Отходим!

Какой сейчас год? Это точно не одно из воспоминаний Жени. Но тогда кому оно принадлежит?

Где-то сбоку прогремел взрыв. Временные рамки резко сузились. Девушка неторопливо обернулась на звук и замерла, увидев на земле бездыханное, на первый взгляд, тело.

Он смотрел вверх своими некогда ярко-зелёными глазами. Сейчас в них не осталось ни капли былой яркости; казалось, они стали зеркалом для серого неба, которое едва виднелось сквозь горький плотный дым. Светлые волосы спутались и испачкались кровью и грязью, на лице застыла бордово-коричневая корка, а солдатская форма больше напоминала какие-то изорванные тряпки.

Только сейчас Женя заметила, что у него не было ног. А ещё — что он был до сих пор жив.

Сердце сжала невидимая рука.