Одновременно с пинком я метнул кровавый хаси, который благодаря Алисе полетел по кривой и воткнулся в скулу скандинаву. Трибус коротко вскрикнул, волна воды под ним опала, и он рухнул в море. В следующее мгновение следом за ним с громкими брызгами упал Боря. Они оба скрылись из виду.

Я забеспокоился. Хоть Боря и имел три метки — теоретически он по силам на уровне Трибуса, — но я всё равно переживал за него. Поросёнок ещё мелкий и никогда не сражался с настолько сильными противниками.

Фрегат продолжал гореть и тонуть. Криков больше не было. Пламя на поверхности воды потихоньку затухало.

— Всё! — связался со мной Боря. — Я съел его! Домой!

И я с облегчением деактивировал узор. На том месте, где скрылись Трибус и поросёнок, море окрасилось в розовый цвет.

— Вот и всё, — я отряхнул руки. — Будут знать, как против «Сапфировой Звезды» переть.

— Капитан, — Лупа подскочил ко мне. — Можно мы соберём добро?

— Да. А потом поворачивай на Альбертрум. Тут слишком опасно.

— Да!

Лупа бросился командовать людьми — наше корыто начало разворачиваться.

— Я буду у себя. Капитан, — мрачно бросила Лулу и ушла. У неё явно не было настроения разговаривать со мной. Ну и пусть.

Я вернулся к себе. Через Звук Сердца я слышал, что живых на фрегате не осталось, поэтому можно было ни о чём не беспокоиться. Следует заняться другим. А именно — ремонтом своих артефактов. Первым делом нужно починить наушники, они очень полезны. Уже после — проверить цепи. Износившиеся звенья следует поменять. Узоры на цепях могли повредиться — одна царапина способна нарушить общую структуру. Тогда в моей цепи может появиться слабое звено — в буквальном смысле.

Занимаясь артефакторикой, я часто впадаю в медитативное состояние и не замечаю хода времени. Вот и сейчас, настолько увлёкся, что не сразу услышал, что в дверь стучат.

— Кто? — я протёр глаза.

Дверь приоткрылась, и Лупа испуганно заговорил:

— Капитан. Море волнуется. Беде быть.

— Сейчас буду.

Я надел уже рабочие наушники, спрятал все цепи в кошели и кольца и вышел. На улице было темно, дул сильный ветер, корабль качало. Небо было закрыто гудроновыми облаками, в которых то и дело мелькали молнии. Редкие лучи лунного света освещали неспокойную воду.

— Море не волнуется, оно, скорее, психует, — пробормотал я.

— Капитан! Сюда! — испуганно закричал кто-то с правого борта.

Я поспешил на голос и увиденное мне очень не понравилось. Прямо из чёрных облаков вниз спускались смерчи. Я насчитал пять штук. Они не стояли на месте, а постоянно двигались. Сверкнула молния, загрохотал гром, и на нас полился дождь, как из ведра. Ко мне на деревянных ногах подошёл Лупа. Он уставился на облака и замогильным голосом сказал:

— Танец смерчей. Это конец, капитан. Надо было маму слушать и не плыть сюда…

Вихри, извиваясь, спускались ниже и ниже. Корабль качало из стороны в сторону и подбрасывало на волнах.

— Капитан!

— Тихо! — шикнул я на Лупу. — Не мешай думать!

«Сможешь просчитать траекторию движения смерчей?» — напряжённо спросил я у Алисы.

Думаю, да. Она не сложная. Но у подобного корабля не может быть большой манёвренности.

«Значит, надо постараться. Умирать здесь я не собираюсь».

— Пусть все, кто не управляет кораблём, спрячутся на нижней палубе. И девушку берегите! — пришлось направить чакру в голосовые связки, чтобы меня услышали. — Лупа! Мне нужен лучший рулевой на корабле!

— Это я!

— Тогда бегом к штурвалу!

Дождь усиливался, молнии в небе сверкали сильнее и чаще. Одно хорошо — корабль большей частью состоит из костей и не должен притянуть молнию. Надеюсь. Вихри уже коснулись воды и начали превращаться в водяные смерчи. Они не переставали двигаться, поднимая волны брызг.

Почти все члены экипажа «Сапфировая Звезда» спустились на нижнюю палубу. Там же где-то была и Лулу. Мы с Лупой забежали на рулевую рубку, и он, громко стуча зубами от страха, крепко вцепился в костяной штурвал.

— Давай правее, — начал командовать я. С морскими терминами я был незнаком и не знал, как моряки указывают, куда двигаться. Поэтому приходилось стоять рядом и чуть ли не пальцем тыкать, в какую сторону крутить штурвал.

— Теперь левее. Крути-крути, я скажу, когда хватит.

Алисе нужно было понять, как ведёт себя корабль, поэтому первые минут десять ушли на то, чтобы приноровиться. А водяных смерчей становилось всё больше — вдобавок к первым пяти справа от корабля закрутились ещё три.

Вроде поняла. Маневренность гораздо выше, чем я рассчитывала. Думаю, что костяной корабль как-то взаимодействует с внешней чакрой. Хотя не уверена. Прикажи, пусть свернут паруса. С такими завихрениями они только помешают, нам и волн хватит.

Я тут же передал приказ Лупе.

Мы справимся. Проблем возникнуть не должно, — обрадовала меня Алиса.

Я выдохнул. Раз Алиса уверена в успехе — значит, всё будет нормально. Но вскоре в тучах почти одновременно образовалось более десятка смерчей.

— Прости меня за грехи мои, великая Анубис, Богиня Смерти и Войны. Проводи меня в посмертии… — зашептал молитву Лупа.

Пусть рулит к тому вихрю, он самый молодой, — решила Алиса. Перед моими глазами появилась красная стрелочка, указывающая на зарождающийся смерч. — Он покинет то место, когда мы к нему подплывём.

Я продублировал приказ Лупе.

— В с-сме-е-ерч? — проблеял он.

— Да, — рявкнул я. — Быстрее!

Вспышка!

В десятке метров справа прямо в море ударила молния, а следом оглушительно громыхнуло. Дождь, который и до этого лил как из ведра, усилился.

Лупа резко крутанул штурвал, и корабль, подскочив на волне, повернул в нужную сторону. Судно снова подбросило, и мимо нас, буквально в десятке метров, пронёсся смерч. Я увидел хвост акулы, которую засосало внутрь. Брызги капель от вихря били остро и неприятно.

— М-мам-ма! — чуть ли не плача прокричал Лупа.

— Левее возьми, — приказал я. — Проскочим. Не бойся, я контролирую.

Сразу после моих слов один из дальних вихрей неожиданно сменил траекторию и врезался в другой смерч. Ярко засверкали молнии, и громыхнуло так, что из ушей кровь пошла. Но горячая чакра быстро исцелила повреждения.

Они слились! Как это?! — воскликнула Алиса.

Меня тоже интересовал этот вопрос. Два смерча столкнулись и превратились в один огромный. Он извивался и покачивался из стороны в сторону, будто выбирая, куда же ему направиться.