Мальчик приврал, пользуясь тем, что Полли не сможет узнать, как от страха перед старухой он застыл, а все его конечности словно бы отмерли. – В общем, она прогнала нас.

– Думаю, бедной Китти очень стыдно, ведь она сама пригласила доктора Доу.

Джаспер не стал озвучивать посетившие его вдруг предположения о том, что старуха бьет Китти, морит ее голодом и держит в чулане. Вместо этого он рассказал о констебле Шнаппере.

Когда он заговорил о злобном полицейском, дядюшка отвлекся от своих поисков и обернулся:

– Тебе он не показался… странным? Мистер Шнаппер.

Джаспер не думал ни секунды.

– Не странным, а страшным. Когда он повернулся к нам, у меня чуть сердце через нос не выпрыгнуло! Да-да, я знаю, дядюшка, что это невозможно с медицинской точки зрения. Но этот Шнаппер! Ты видел его зубищи? А глазищи? А ручищи?

Доктор Доу покивал своим мыслям и вновь продолжил поиски на полке. Джаспер понял, что он имел в виду нечто другое, но делиться подозрениями с племянником дядюшка не спешил. Он отыскал требуемую книгу и погрузился в нее с головой. Зашуршали страницы.

– Болезни неясного происхождения с расплывчатой многообразностью симптоматики… – пробормотал доктор задумчиво.

– В общем, все это очень таинственно, – подытожил Джаспер. – Болезнь, которой болеют жильцы… Откуда она взялась? Болезни ведь тоже просто так из ниоткуда не возникают. Нам нужно вернуться туда и все разузнать как следует.

– А вы не боитесь заразиться этой странной инфлюэнцей? – спросила Полли.

– Это не инфлюэнца, – сказал доктор Доу, оторвавшись от своей книги.

Полли удивилась:

– Вы уже знаете, что это?

Доктор достал из кармана склянку – ту самую, в которую он собрал образец пыли в доме. Он уже собирался пояснить, что это такое, как тут раздался свисток пневмопочты. Пришло послание.

Доктор захлопнул книгу и направился в прихожую.

Полли поглядела на Джаспера, но тот лишь пожал плечами.

– Я тут подумала, – сказала она, – ты прав: болезни не берутся из ниоткуда. Но откуда-то ведь эта не-инфлюэнца должна была взяться… Китти говорила, что жильцы начали болеть несколько дней назад, так? Я думаю, что кто-то принес туда эту болезнь, и один за другим почти все в доме заразились.

– Обычно так и происходит, – сказал Джаспер. – Кто-то притаскивает заразу с собой и заражает прочих. Можно просто чихнуть, чтобы болезнь запрыгнула на очередную жертву.

– Я не совсем то, имела в виду, – покачала головой Полли.

Датчик на трубе почты снова засвистел. Прибыла еще одна капсула.

Дядюшка вернулся в гостиную. Весь его вид при этом выражал сосредоточенность и таинственность. Словно что-то произошло, или же он принял какое-то решение.

– Я буду вынужден скоро уйти, Джаспер, – сказал доктор Доу. – Кэб прибудет через полчаса.

– О! – восторженно воскликнул мальчик, поднимаясь на ноги. – Охота на тварь начинается! Ты расскажешь мне, что за симптомы ты обнаружил в доме на улице Флоретт? И что в этой склянке?

– Разумеется. Но позже.

– Но как я тогда смогу тебе помочь, если не буду знать всего? – удивился Джаспер.

– Сейчас ты мне ничем не поможешь. У меня назначена пара встреч, и я должен пойти на них один.

Джаспер нахмурился. Он знал своего дядюшку лучше всех, и почти всегда догадывался, что тот задумал в той или иной ситуации. Но только не сейчас. Почему дядюшка внезапно решил расследовать тайну непонятной болезни в одиночку?

Доктор Доу прочитал недоумение на лице племянника и пояснил:

– Ничего действительно интересного не намечается. Я просто должен кое-что уточнить касаемо этого дела. Существует вероятность, что это вовсе никакая не неуловимая тварь, а обычная болезнь с атипичными симптомами. И в любом случае я все тебе расскажу, как вернусь. Полагаю, это не займет много времени.

– А мне что делать, пока ты будешь все это узнавать? – спросил мальчик.

– Ты можешь заняться чем-нибудь полезным, – сказал дядюшка и прищурился с видом человека, который заготовил какую-то подлость и весь превратился в ожидание, когда же его жертва эту самую подлость обнаружит. – К примеру, можешь наконец сесть за уроки.

Джасперу показалось, что он ослышался.

– Что? – с ужасом прошептал он.

Все это было так внезапно, что очень походило на наказание. Но он ведь ничего не сделал! Или сделал, но не обратил внимания? У дядюшки и прежде случались приступы подобной маниакальности, когда он внезапно заставлял его идти на почту, или полоть сорняки в мусорном проходе за домом, или вот как сейчас – безжалостно отправлял учиться. К слову, дядюшка всегда будто бы чувствовал, когда племянник меньше всего настроен все это делать, и словно намеренно улучал момент.

– Ты давно не занимался, – пояснил между тем доктор. – И, насколько я помню, ты остановился на изучении карты вспышек «малярии Грюнинга» в Микении. Помимо этого, сейчас лучшее время, чтобы изучить эссе доктора Блюмма «О видах и методах наложения швов», которое я оставил у тебя на столе еще две недели назад.

– Это скучнейшее эссе?! – возопил Джаспер.

– О, оно не такое скучное, как может показаться. Я согласен с тем, что оно было скучным изначально, ведь оригинальными записями доктора Блюмма можно морить мух. Но когда ты откроешь эссе, то обнаружишь там мои правки и комментарии. Они заметно оживляют монотонность монографии. Никакой скуки.

Джаспер был зол. Он едва не уснул на месте от одной только фразы «монотонность монографии», а что уж говорить о самой работе выдающегося для всех (кроме его дядюшки) светила медицинской науки Габена.

Доктор Доу, к слову, почти всегда пренебрежительно относился к работам коллег, считая их неточными, сквозящими упущениями и во многом противоречивыми, а их создателей ничего не смыслящими в науке дилетантами и болванами (невзирая на внушительные списки их заслуг).

– А еще я оставил там для тебя загадку, – с видом щедрого дарителя добавил дядюшка. – Я знаю, как ты любишь загадки. Я не исправил одну из несуразиц доктора Блюмма, и тебе предстоит отыскать ее самому. Чем не приключение?

– Всем! – возмущенно бросил мальчик. – Это вообще не похоже на приключение!

– Помимо этого, – продолжил доктор Доу, – я рассчитываю, что ты снова возьмешься за книги. Можешь начать с… – он на миг задумался, – ботаники. Я помню, ты когда-то начинал «Дикие