кабинет после того, как бухгалтерша уже не в первый раз выскочила оттуда, метая в меня глазами злобные молнии.

– Здрассти! – поприветствовала я, игриво поднимая брови, с невинной улыбкой на лице.

– Виделись! – шеф, не взглянув на меня, начал ходить по кабинету и держал паузу.

Я уселась в ближайшее кресло и не отпускала счастливо-придурочное выражение с лица еще минуту, потом не выдержала.

– Ну, что-о-о? Вы сердитесь, что ли?

– Хммм… Ты же знаешь, что Надежда Викторовна заходила, жаловалась на тебя, что ты с «платежками» вечно опаздываешь, а ей в банк… Там не ждут!

– Ну, да-а, ну, да-а! – я закатила глаза. – Это, просто, ее муж частенько ко мне захаживает, отвлекает тупыми шуточками, между прочим, вот она и ревнует!

Ярослав Андреевич продолжал ходить по кабинету и смотрел в пол.

– Печатать успеваешь?

– Ну-у-у, нет конечно… Там так много… – начала я оправдываться. И, вдруг. – А давайте еще машинистку возьмем?!.. Мне в помощь?!… А? – так радостно, но не очень уверенно, я почти выкрикнула свою, неожиданно пришедшую мне в голову идею.

Шеф остановился, поправил пальцем очки и, наконец-то, посмотрел на меня. Я вжалась в кресло.

– А давай! Есть кто на примете? – обрадовался он.

– Ну-у да-а, Танька-кладовщица печатает хорошо, – медленно, как то, не веря в происходящее, продолжила я. – Она подработку ищет.

– Зови ее, скажешь, на полставки возьмем. Пусть сегодня же начинает! Все, иди, я занят!

Я обожала этот голос, никогда не меняющий интонацию! Я обожала эту его привычку кряхтеть и поправлять очки! Я обожала его самого!

Выскочив из кабинета, я побежала вниз по лестнице на склад.

– Танюшка! Поздравляю! Тебя шеф машинисткой на полставки взял. Говорит, чтобы ты сегодня же и приступила, – затараторила я. – Сейчас попрошу, чтобы тебе стол принесли, машинку, и жду тебя в приемной.

Танюшка, работающая в эту минуту, что-то записывала в огромный журнал, отложила его и остолбенела. Потом, с сомнением в голосе, произнесла:

– Ты уверена?

– Да-а-а! На сигаретку, давай покурим! – улыбнулась я.

Она нервно затянулась:

– А, начинать когда?

– Сейчас же! – я хохотала. – Танька, ты такая смешная! Ты сейчас выглядишь так, будто тебя пыльным мешком по башке огрели! Давай, докуривай и вступай в новую должность, я покажу, что делать нужно. Все, я побежала! Жду тебя!

Итак, у меня появилась помощница. Татьяна была чуть постарше меня, и была она не очень симпатичная. Ее острый подбородок выпячивался вперед от того, что она имела неправильный прикус, огромные ее глаза казались немного навыкате, а тонюсенькие губки всегда были накрашены дешевой, ярко-фиолетовой помадой. Она была худенькая и прямая со всех сторон. Зато активная и шустрая, и на коротких кривых ножках без каблучков, в странного вида одеждах она успевала и тут, и там.

– Ну и ладно! Не всем же красавицами ходить! – думала я. – Зато, вон она какая добрая, отзывчивая, а главное – ответственная!

Раньше мой рабочий день начинался в 10.00 и заканчивался в 17.00. С Танюшкиным приходом я стала появляться в офисе гораздо позже и сбегала домой, как только шеф делал прощальный жест рукой. Все чаще я позволяла себе проспать, и когда уже сильно опоздав, я почти забегала в его кабинет, чтобы повесить верхнюю одежду в шкаф, а Ярослав Андреевич уже сидел за столом, изучал какие-нибудь документы, спокойным голосом произносил:

– Катя, тебе не кажется, что время уже далеко за одиннадцать? Ближе к обеду, я б сказал!

– Так, Вы же раньше обычно и не появляетесь! – стараясь изобразить невинность, словно не понимая, на что он намекает, отвечала я. – Сегодня вот только чего-то с утра, пораньше, нагрянули? Случилось чего? Или поесть хотите, раз про обеденное время вспомнили?

Он баловал меня! Почему-то довольный собой, с ухмылкой в глазах, как-бы разглядывал меня в упор. Он ничего не говорил, будто просто наблюдал, как далеко может зайти моя наглость!

В какой-то момент он купил квартиру неподалеку от места, где жила я, и иногда, а потом все чаще, он стал подвозить меня домой. Тогда у него была большая, белая «Волга».

– Я домой собрался, подбросить тебя? – все тем же голосом, без выражения каких -либо эмоций, предлагал он.

Иногда по дороге он что-то рассказывал, иногда спрашивал, и иногда просто молчал.

– Почему молчите? – тихонько нарушала тишину я.

– Устал! – коротко, но очень ясно отрезал он.

Может раз в неделю, может два, мы заезжали в его продуктовый магазин. Там было все: начиная от любых, самых простых овощей и заканчивая дорогущей колбасой, красной рыбой и икрой любого цвета. Магазин не кишил покупателями видимо потому, что от тех цен волосы становились дыбом.

– Тебе нужно чего-нибудь? Бери!

Сначала я еще стеснялась и, как-то, неуверенно отнекивалась.

– Бери, я говорю! Все, что хочешь! – настаивал он. И, как бы показывая пример, сам набирал огромную сумку всяческих деликатесов и вручал ее мне в руки.

В те дни в начале 90-х, в магазинах было пусто, а населению выдавались спецталоны на питание. Но даже талоны не гарантировали покупку продуктов. Иногда их просто не было совсем! Разве что, почти всегда, на полках магазинов лежал хлеб, кефир, морская капуста, полусгнившие овощи и консервы «Завтрак туриста» – противная перловая каша с рыбой. Многие люди жили впроголодь, а я этого и не знала!

Ярослав баловал меня, как бы не специально, как-то походя, но настолько ярко и явно, что всем в офисе это стало очевидно.

– Я начинаю раздражать сотрудников. Они злятся, особенно женщины! А Ваша Екатерина Викторовна уже открыто ненавидит меня! Она перестала даже здороваться и, будто вообще, не видит меня в упор! – со смехом жаловалась я.

– Не обращай внимания, пошли их всех наХ, – равнодушно отвечал он в ответ.

Я чувствовала свою особенность, хотя и не понимала почему? Сначала я спрашивала себя: " Кто я? Кем прихожусь ему? Почему он все это разрешает и столько делает для меня?" Даже если я переходила некие границы, Ярослав Андреевич никогда-никогда на меня не сердился! Ни разу я не услышала от него слова «нет»! Когда все сотрудники панически боялись шефа, почему именно мне позволялось заходить в кабинет без стука, и даже если там шел важный разговор, мои «разговоры» были важнее! Я не находила ответов, а его поступки, безусловно, давали мне необыкновенную уверенность в себе, и уже очень скоро я перестала задавать себе эти дурацкие вопросы. С ним я чувствовала себя защищенной, спрятанной от бед, укрытой огромным сильным крылом, и ничего меня уже не волновало!

А-а-а, – сейчас, наверное, нужно вспомнить еще одну историю…

Начало 1991 года. Зарплата среднего