С одной стороны, он просто мечтал его спровадить в любую другую школу или вовсе подвести парнишку к побегу. Для руководителя школы было совсем не секретом, что если Обломов сидит в четырёх стенах, то это значит, что он этого сам хочет или, как минимум, не против. А потому выходило, что если школа Алексею надоест, то он может вмиг её покинуть и искать, конкретно его, никто не станет.

Но мальчишка с честью и высоко поднятой головой переносил все испытания, которые ему щедро посылал директор, и даже не думал вешать нос. Так что о его побеге оставалось только мечтать.

С другой же стороны, Тимофей Степанович как никто другой понимал, как много Обломов сделал для этой школы и в целом для рода, и просто не мог себе позволить, несмотря на натянутые с мальчишкой отношения, его ненавидеть. Воспитывать, да. Но с исключительной верой, что делает это ему во благо. Вот такие вот противоречивые чувства и мысли роились в его голове.

* * *

— Отец говорит, что они с дядей возможно приедут посмотреть на соревнования. Ближе к финалу. — закончив со своим обедом произнесла Белорецкая.

Все эти дни тема соревнований продолжала обсуждаться в школе едва ли не на каждом углу. По слухам, старшеклассники даже организовали тотализатор. Только вот ребят по младше, к коим я и относился, к этим делам не допускали. Хотя с другой стороны, на кой черт он мне нужен? Денег там всё равно ни у кого нет, на что играют непонятно. Да и спокоен я был к таким вещам.

— А он тебе про Зарницу что-то рассказывал? — внезапно спросил Юра.

— Рассказывал. Она ещё не скоро. — отмахнулась Алина.

— А что это такое? — полюбопытствовал Степан и следом же посыпались аналогичные вопросы от других ребят.

Максим же, был единственный кто любопытство на эту тему не проявлял. Ещё бы, я ему уже рассказал всё что знаю и мы даже вместе изучали материалы и правила этой игры в сети.

— Зарница — военно-спортивное мероприятие. — стала читать с телефона справку Алина. — Основной целью является сплочение империи, популяризация спорта и воинского ремесла, развитие патриотических качеств у граждан…

— Это не то. — перебил Белорецкую Степа. — В чем суть этих игр?

— Ой… там много. Надо в сети открывать и ролик смотреть. Там различные этапы идут.

Я в разговоре не участвовал. Мне сегодня Бобик приснился. Замученный, уставший и в голос просивший его забрать к себе назад.

С одной стороны, без колючего мне было уже неуютно и хотелось товарища таки спасти из озабоченных продолжением рода лапок Бибы. Но с другой… пускай работает! Раз в четыре года потерпеть не может!

Блин, а если обидится? Этот собака злопамятный… потом долго припоминать будет.

В общем, пока я размышлял, недалеко от нашего стола уселась компания ребят, большую часть из которых я знал. Причём, не в самом лучшем для меня свете. Вяземские, Костромские, двое мне незнакомых и ещё один парень, фамилию которого я пытался вспомнить. Лицом к лицу мы виделись с ним единожды, в ту далёкую пору, когда Костромские предприняли первую попытку меня избить. Кажется его звали Стас… кхм. Он тогда занял условно нейтральную сторону в нашем конфликте.

Условно, потому что было очевидно, что в том конфликте он симпатизировал свои благородным товарищам.

— Алина, ты того парня знаешь? — кивком головы указывая на Стаса, спросил я. Минутой ранее, я отметил, что он поздоровался с Белорецкой.

— Конечно. Это брат мой. — улыбнулась подруга.

На этих словах я малость опешил. Прошлый раз он точно не назывался Белорецким.

— Полагаю, двоюродный? — стал догадываться я.

— Ага. Княжич.

— Зае… кх-кх. — поморщился я.

Похоже, молодой Белорецкий весьма дружен с Костромскими и теми же Вяземскими. Последних, кстати, я частенько видел в школе, но мы друг с другом не контактировали от слова совсем. Даже не здоровались, что с учётом того, как прошло наше с ними знакомство, было не особо удивительно.

— А как его зовут?

— Андрей. Вас представить? — с готовностью оглядела меня Белорецкая.

— Нет, спасибо. Уже знакомы. — буркнул я себе под нос.

С одной стороны, княжич мне ничего плохого не сделал. А с другой, та ситуация с Костромскими, где он просто стоял и смотрел как меня пытаются избивать, почему-то вызывала у меня лёгкую неприязнь в сторону этого Андрея. А если добавить сюда ещё и его обман в тот момент когда он представлялся…

Впрочем, это всё взгляд с моей колокольни. Потому как если отбросить эмоции и учесть тот факт, что все эти ребята вроде как в неплохих отношениях, то мне вообще стоило бы даже радоваться нейтральной позиции Андрея.

— Кстати, а ты почему не участвуешь? — внезапно обратился Степан к Алине.

Девочки участвовали в текущих соревнованиях наравне с мальчишками и никаких послаблений по половому признаку предусмотрено не было. Чем это обусловлено я понимал смутно, потому как во многих других, более традиционных видах спорта, для девушек и женщин отдельные категории предусматривались практически всегда.

— Отец так сказал. — коротко ответила Белорецкая.

Судя по её лицу, а я за это время уже неплохо научился понимать эмоции подруги, Алина к такому решению отца отнеслась спокойно. А скорее всего и сама не горела желанием участвовать.

— Ладно, подъём. А то ещё пару минут и Григорий Саныч нас не пустит. — опомнился я, взглянув на большие настенные часы, висевшие на одной из стен нашей столовой.

Успели мы всё-таки вовремя и были немало удивлены количеству собравшегося народа в залах. Ребята и раньше активно готовились, но сегодня, в преддверии начала соревнований, людей собралось неприлично много.

Большая часть из них были наши старшеклассники, у которых свои занятия уже закончились и они пришли поупражняться самостоятельно.

Оглядев всю эту толпу, мы нашли глазами свой класс и направились к ним. После чего, следуя примеру остальных принялись выполнять разминку. Немалая часть ребят в это время уже была при учебных мечах и не стеснялись проводить тренировочные бои. То, что это нередко превращалось в принципиальную схватку, меня совсем не удивляло — при таком стечение народа, ударить в грязь лицом никому не хотелось.

— О, Обломов! — окликнул меня незнакомый голос. — Пошли встанем.

Обернувшись, я увидел в паре метров от себя парня, выше меня ростом больше чем на голову. На вид класс восьмой-девятый, примерно. Телосложение у него было обычное, как и темные волосы ничем не выделяющие его среди окружающей толпы. А вот дорогая одежда, правильные черты лица и светлая кожа, выдавали в нём аристократа. Я их, как мне кажется, уже мог