армии в 1854 году. Ему было 32 года, и нужно было начинать жизнь заново. Гражданская война вернула Гранта обратно на службу.

Многим из нас приходилось начинать что-то с чистого листа. Я переживал подобный опыт. Честно признаюсь, я не люблю о нем вспоминать. Сейчас мне кажется, что все было к лучшему. Но в тот период я не был ни в чем уверен. Мне казалось, что моя жизнь лучше уже не станет.

* * *

Хайрам Улисс Грант родился 27 апреля 1822 года в штате Огайо, в семье Джесси Гранта и Ханны Симпсон. Хайрамом звали его дедушку по материнской линии, а Улисс – просто случайное имя. Ребенка почему-то все время называли Улиссом. Через год семья переехала в Джорджтаун, где родилось еще пять детей.

Предки Улисса по отцовской линии прибыли в колонию Массачусетского залива в 1630-м. Это объясняет гордость, с которой Улисс Грант начинает первую главу мемуаров: «Моя семья – американцы, и так было на протяжении многих поколений, во всех ее ветвях: прямых и отдаленных». Мужчины семьи Грантов были солдатами. Они несли службу, некоторые погибали на войне. Предки Улисса переехали из Новой Англии через Пенсильванию в Огайо. Там Джесси нашел работу кожевника и через год женился на Ханне.

Улисс рос милым послушным мальчиком и почти всегда делал то, что ему велели. Он не возмущался и не спорил.

Я в свободной форме перескажу две главы из мемуаров Гранта, посвященные его детству, юности и учебе в Вест-Пойнте. О своей юности Улисс писал: «В моей жизни ничего не происходило».

Я считаю первые главы двухтомных мемуаров Гранта бесценными. Они передают то ощущение умиротворенности, которое во взрослом возрасте трудно почувствовать. Язык Гранта, может быть, и архаичен, но очарователен. Его подробнейшие мемуары, «посвященные американскому солдату и моряку», столь же субъективны, как и любые другие. Он рассказал нам историю, которой хотел поделиться.

Джесси, отец Улисса Гранта, не получил в свое время образования, но хорошо знал ему цену. Мужчина всю жизнь зарабатывал тяжелым трудом и потому хотел, чтобы дети пошли учиться, дабы избежать его участи. Улисс знал это. Юноша «ни разу не пропустил ни одного семестра в школе».

Система школьного образования тогда сильно зависела от финансов, которыми располагали родители. Учителям, по большей части, было все равно, кого учить. Школы работали на «пожертвованиях», то есть держались за деньги, которые ученики платили прямо учителю. Преподаватель мог и не обладать нужной квалификацией, но плату все равно собирал. Была и другая, «частная» школа, где ученики жили и учились, дополнительно оплачивая комнату и питание. Улисс ходил в обе школы. Много лет спустя он писал о времени, проведенном в частной школе: «Я не особо старательно учился, и, наверное, мой прогресс не мог скомпенсировать деньги, потраченные на питание и взнос за обучение».

Учеба, какой бы она ни была, «не освобождала меня от работы», – писал Грант. Он постоянно помогал отцу. Джесси был фермером, еще он занимался кожевенным делом. Улисс не любил работать с кожей, но «был без ума от фермерства, в особенности от той работы, где нужно было использовать лошадь».

Улисс ненавидел кожевенное дело из-за крови и ужасного запаха. Они сопровождали процесс превращения шкуры животного в выделанную кожу. Отца возмущала реакция Улисса на дело, которое кормило семью. Усердие, с которым Улисс работал в поле, смягчало недовольство Джесси. Грант писал о своих юношеских годах: «[Будучи] молодым я делал столько, сколько мог бы сделать взрослый, которого специально наняли на работу, а я еще параллельно ходил в школу».

Уже в семь или восемь лет он перевозил спиленную древесину с семейного леса, площадь которого была сопоставима с площадью тридцати футбольных полей. В одиннадцать лет мальчик вспахивал поля, сажал кукурузу и картошку, собирал урожай и пилил бревна, чтобы растопить печь. Сейчас это кажется эксплуатацией детского труда, но в те времена детский труд был обычным делом. Не забывайте, параллельно Улисс учился.

Мальчик любил работать с лошадьми. Казалось, что он чувствует и понимает их. С малых лет Улисс спокойно играл с животными. В подростковом возрасте он возил людей на лошадях по всему Огайо, в Кентукки и Вирджинию.

Джесси считал образование и работу важными составляющими человеческой жизни. Но эти представления не сделали отца жестоким или суровым. Оба родителя потакали старшему сыну, но не баловали его. Казалось, Улисс счастливо жил в Джорджтауне. Как он сам писал: «У меня было столько же привилегий, сколько у любого мальчика в деревне, а, возможно, и больше, чем у других. Я не помню, чтобы меня когда-либо наказывали дома: ни руганью, ни розгами».

Биографы уделяют особое внимание тем отношениям Улисса с отцом, которые, по понятным причинам, не были отражены в мемуарах. Говоря прямо, Джесси хвастался сыном. Он преувеличивал значение любого достижения Улисса. Даже об обычных и несущественных способностях сына Джесси гордо рассказывал соседям.

Каким видел свое будущее семнадцатилетний Улисс? Он хотел продолжать ездить по миру. Юноша гордился тем, что «уже путешествовал больше всех парней в Джорджтауне». (Все его «путешествие» – это поездка на 80 километров от дома.) Улисс не знал, что делать дальше.

А вот его отец знал. На рождественских каникулах 1838–1839 года Джесси рассказал свой план сыну. Вот как эту историю запомнил Улисс:

Во время тех каникул мой отец получил письмо от достопочтенного Томаса Морриса, тогдашнего сенатора Соединенных Штатов от Огайо. Прочитав его, он сказал мне: «Улисс, я полагаю, что ты получишь назначение». «Какое назначение?» – спросил я. «В Вест-Пойнт; я подал заявление». «Но я не поеду», – ответил я. Он сказал, что думает, что я поеду, и я тоже так подумал, если он так думал [выделено курсивом в книге Гранта].

Здесь я остановлюсь, чтобы задать вам два вопроса. Вы когда-нибудь принимали участие в подобном разговоре? Как он прошел?

У Улисса не было выбора. Юноша находился в смятении.

В середине мая 1839 года Улисс уехал из Джорджтауна в Нью-Йорк. Сначала он плыл на речном пароходе, дальше – на почтовых пароходах, а потом ехал на поезде. Любопытно, что он плыл на почтовом пароходе, хотя мог бы поехать на дилижансе. Улисс совсем не спешил добраться до места назначения.

В конце мая он прибыл в Вест-Пойнт. Улисс без особых трудностей сдал вступительные экзамены. Молодой человек начал привыкать к военной жизни. В стенах училища он решил, что, если успешно закончит академию, то не останется в армии. Улисс понимал, что «если человек выпускается из этой академии, то ему обеспечено будущее». Не важно, куда он направился бы дальше.

Может, Улисс просто тосковал по дому и по этой причине рвался уйти из армии? Он был молод. Первый